Александр Салмин: Искра в груди, которая не гаснет, или Казак казака…

Александр Салмин в нашем городе – личность весьма известная. И в этом нет ничего странного: как-никак, он – обладатель трёх чёрных поясов по разным видам восточных единоборств, КМС по боевому самбо и аттестованный мастер по русскому рукопашному бою. (И это, заметим, ещё не весь послужной.) В последние несколько лет, будучи главным тренером жуковского Центра боевого самбо (ЦБС) «Штурм», Александр Павлович уже не раз становился героем наших публикаций, и в том числе – в связи с тем, что его юные бойцы на ринге брали «золото». 

В настоящее время 34-летний Салмин – инструктор по боевым искусствам одного из лучших залов Раменского и президент недавно появившегося клуба «Русский тигр», вселяющего светлые надежды. Однако же самое интересное не это. А то, что Александр стал первым человеком (по крайней мере, насколько известно редакции), который, ни больше и ни меньше, совершил подвиг – предпринял попытку возродить в наших краях великолепные устои казаков. И встреча журналиста «Делового» с Александром Салминым это более чем подтвердила.

– Александр Павлович, расскажите, пожалуйста, чем объясняется ваш столь неожиданный и, прямо скажем, довольно отчаянный шаг?

– Для меня в нём нет ничего сверхъестественного. Может быть, это прозвучит немного смешно, но в глубине души казаком я ощутил себя одновременно с тем, как пошёл в боевые искусства, – ещё в десять лет. С тех пор я начал изучать историю и культуру казачества – читать статьи и книги, смотреть фильмы и т.д., а впоследствии, побывав на многих семинарах и сборах, восполнил в своих знаниях пробелы. Плюс к тому сыграла большую роль генная память: казаками были мои дед и прадед, георгиевский кавалер. А это значит, что по уставу я имею честь называться даже не потомственным казаком, а родовым.
       
– Но одно дело – это преемственность поколений и уже совсем другое – это ваши погоны и шеврон, нашитый на бушлат. Расскажите об этом.
      
– Около трех лет назад я особенно остро ощутил то, что жизнь в нашей стране становится всё хуже, а большинство из нас при этом полностью бездействует, и решил отыскать близких по духу людей. В процессе поиска я вышел на подразделение Центрального казачьего войска (ЦКВ), имеющее штаб в Богородском районе Москвы; где стал преподавать рукопашный бой. Со временем я был принят в государственный казачий реестр, получил звание – хорунжий (то же, что и лейтенант. – Авт.), а впоследствии стал заместителем атамана Московского окружного казачьего общества по физподготовке и спорту.

– Славно, ничего не скажешь.

– Да, наверное. Однако же все эти формальности значат для меня гораздо меньше, нежели чем результаты моей недавней поездки. Из метрических книг я узнал, что моя фамилия уходит корнями в уральское – или, как его называли раньше, яицкое – казачье войско. В начале этого года я, наконец, решил отправиться на свою родовую землю – в станицу Круглоозёрную, что близ Уральска. Все фамилии уральских казачьих родов там наперечёт. Так что встретили меня очень хорошо, сразу же признали своим и даже предложили остаться в их войске. (Улыбается.)

– Кстати, к вопросу о войсках казачьих. Если когда-то их наличие имело для России колоссальное значение, то на сегодняшний день в сознании большинства из нас казачество – это уже, скорее, не более чем исторический архаизм. Пожалуйста, напомните нашим читателям о том, в чём заключается высокая суть казачества.
         
– Я отвечу словами Николая Васильевича Гоголя: «Казачество – это искра, высеченная из груди русского народа ударами бед». А другой известный классик сказал: «Россия создала казаков, а казаки создали Россию». По сути, своей величиной наша страна обязана именно казакам – ведь, как-никак, и Урал, и Сибирь, и Дальний восток за Россией закрепили именно они. И всё это – если речь идёт об одном лишь территориальном аспекте.

– Ну, а если вернуться к вопросу о сути, то казачество – это на редкость органичный симбиоз православной веры, силы и мужества, не так ли?

– Да, это верно.

– Далеко не все знают, что казаки, и – особенно казаки-пластуны, не просто мастерски владели ратным делом, а более того – являли собой своеобразный «спецназ». Что скажете об этом?

– Я мог бы рассказать о множестве описанных случаях, но приведу лишь один из самых ярких, – произошедший с донскими казаками во время русско-японской войны. Вечером после боя, когда они готовили пищу, из кустов выскочил японец в чёрном и начал махать руками. Далее цитирую на память: «Есаулом Кривошлыковым он был вдарен в ухо, отчего вскоре и помер». (Смеётся.) Конечно же, речь шла о пресловутом ниндзя. И ещё не могу не вспомнить о том эпизоде, когда всего лишь восемь уральских казаков, столкнувшись нос к носу с конным эскадроном японских самураев, одну часть из них порубали шашками, а другую – обратили в позорное бегство.
                        
– В последние несколько лет казачество начало возрождаться. Однако же общеизвестно и то, что в этом явлении, мягко говоря, далеко не всё чисто-гладко.

– Если быть точным, то «поднимать голову» казачье движение стало в начале 90-х. А поскольку наше либеральное государство появление неподвластной ему силы всегда тревожит, то оно решило «грамотно» направить данный процесс больше в такие чисто фиктивные вещи, как, например, ношение казачьей формы, оружия или же вовсе – жалкого подобия его, а также в казачьи песни-пляски и т.д. Однако же настоящим возрождением казачества это являться не может. Почему – надеюсь, всем понятно из того, что уже было сказано.

– Расскажите о ряженых, которых всё чаще можно видеть на самых разных мероприятиях, особенно в больших городах.
               
–  Так называемый феномен ряженых состоит в том, что они – это люди, которые зачастую просто оделись в казачью форму и ничего не смыслят в казачьих традициях. Многие из них ни то что не имеют казачьих корней, но и живут совсем не по-казачьи. Что, собственно, и вызывает как минимум ухмылки. Если бы у нас на самом деле были настоящие казачьи войска, то, поверьте, мы бы с вами жили в совсем другой России. 

– Как можно выявить ряженых наверняка?

– Я перечислю только верные приметы. Как посмотришь, на те же самые мероприятия выходят сплошь одни полковники, но только вот как наша страна вмещает в себе столько казачьих полков, – загадка. Это первое. Второе. У многих так называемых казаков вся грудь часто полна наград, и это – при том, что казаки сегодня, как известно, не воют. Ну, и, наконец, третье – это что касается женщин в мужской казачьей форме: такого вообще быть не должно. Таким образом, получается, что выход ряженых – это ничто иное, как дискредитация казачества.
 
– А как распознать казака настоящего?
  
– Хороший вопрос. (Улыбается.) Если в казачью форму одет крепкий мужчина с волевым взглядом, и на груди у него минимум наград, а в движениях видна сила и энергия то это, скорее всего, именно он.
  
– И где же нынче можно посмотреть на настоящих казаков?

– Там, где демонстрируют казачья удаль и боевое мастерство: на джигитовках и казачьих шермициях, а также на соревнованиях по борьбе и рукопашному бою.

– Что это значит – жить по-казачьи?
 
– Это значит жить во имя России. За веру, царя и Отечество, как ни банально это звучит. (Смеётся.) Жить по-казачьи – это значит заниматься воинским делом и развиваться духовно – и таким образом  возрождаться. Возрождение казачества может начаться только с нас самих. И чем больше будет в нём сильных людей, тем сильнее оно станет. Это особенно важно в ту пору, когда идет постоянная деградация населения. А это значит, что настало время нам самим начать наводить порядок хотя бы там, где мы живём, – в своём подъезде, во дворе и проч. И это будет куда лучше, чем хаять президентов за то, что, дескать, они не умеют управлять страной. В том, что происходит сейчас, виноват каждый. Да, тогда кому-то не помогли, здесь кого-то не защитили, тут не сказали доброго слова, а вот там не убрали за собой грязь… Надо уметь себе в этом признаться и начать свои ошибки исправлять. По крайней мере, если мы, как великая нация, сегодня хотим просто выжить.
И вот что ещё очень важно. Настоящие казаки – это точно такие же, как и мы с вами, люди, которые так же ходят на работу, в магазины и т.д. Только вместо телевизора, пива и ночных клубов они занимаются боевыми искусствами, творчеством и возрождают традиции, а также умеют объединяться и при необходимости собираться в дружины. 

– Ну, и наконец, расскажите о том движении, которое вы начали в Жуковском.

– Однажды я задался естественным вопросом: а почему это я вожусь с казаками всё в Москве да в Москве? И решил начать движение здесь, в родном городе. Место было выбрано прекрасное – у речки на горочке, возле храма в честь иконы Богородицы «Живоносный источник». (Находится в селе Быково – Авт.) Я получил благословение его настоятеля отца Алексея, «добро» от нашего атамана – и полный вперёд.

– Как проходят эти сборы?
     
– Мы начинаем их с чтения казачьего молитвенного правила, затем переходим к казачьей разминке с участием нагайки и после этого – к тренировке, в которую входят: стеночный бой, медвежья борьба, фланкировка шашкой, казачьи игры и ножевой бой, а также многое и многое другое. 
              
– Люди какого возраста собираются на горочке?

– Самого разного – от четырнадцати лет до сорока четырех. Я начал с того, что пригласил своих друзей и учеников, которые, в свою очередь, стали приводить своих. Что очень приятно, в сборах участвуют не только жуковчане, но и ребята из Раменского, а один раз приезжали даже родовые уральские казаки станицы Круглоозерной проживающие в Москве.
   
– О расписании сборов и вообще – о них самих можно ли что-то найти в интернете?

– В социальной сети «В Контакте» есть группа «Казачьи тренировки в Быково», на котором я размещаю материал и о наших сборах в частности, и о казачестве вообще.
 
– Прийти на горочку может любой  желающий?

– Абсолютно. Всех, кто не боится нагайки, я милости прошу. (Смеется.) А дальше, как Бог даст, видно будет.

Олег Богачев
Фото Игоря Гордеева