Пощечина, приведшая к революции. Интересные факты из истории России

Замечательный русский поэт Федор Тютчев однажды метко подметил: «Нам не дано предугадать, как слово наше отзовется». Добавим лишь, что нам тем более не дано знать, к каким последствиям могут привести серьезные поступки, особенно на переломе эпох. Поражение в войне, падение монархии, кровавая революция, 70 с лишним лет тирании... И все это — следствие одной-единственной пощечины.

Итак, в августе 1914 года на Западном фронте французские войска оказались в тяжелейшем положении. Немецкая армия на полном ходу прошла Бельгию и без особых проблем продвигалась к Парижу. Французское правительство было вынуждено обратиться к России с отчаянной просьбой о помощи.

17 августа 1914 года 1-я армия генерала Ренненкампфа вступила на русскую землю. Армия генерала Самсонова немного задержалась, ждали подвоза припасов. Командующего 1-й армией это обстоятельство не смутило, напротив, уверенный в скорой победе, он полагал, что лавры победителя достанутся ему одному. То, что 1-я армия начала движение на шесть дней раньше второй, означало серьезную опасность фланговых ударов. Но поскольку численное превосходство русской армии было достаточно велико, Ренненкампф продолжал наступление и, надо сказать, поначалу оно было удачным.

19 августа передовые части 1-й армии достигли немецкого городка Гумбиннена. В ходе ожесточенных боев немецкие войска понесли серьезные потери. По данным германских источников, их потери составили 9000 человек, из них 1000 человек пленными. За последующие два дня немецкие войска отступили еще на 30 километров, оставив не только Гумбиннен, но и Инстербург.

Если бы русские войска продолжили наступление, это могло привести к печальным для немцев последствиям. Увы, вместо того чтобы преследовать противника и завершить его разгром, Павел Рекненкампф, почему-то решив, что враг уже повержен и никуда не денется, отметил победу бутылкой шампанского и лег спать в самый неподходящий для этого момент.

Не подозревавший об этом командующий обороной Восточной Пруссии - генерал фон Притвиц впал в панику. Он не мог и подумать, что в момент, когда все можно было решить одним ударом, генерал Ренненкампф предпочел сон активным военным действиям. Не знал он и того, что безнадежно отставшие и вымотанные форсированным маршем через болота солдаты 2-й армии Самсонова просто не в состоянии с ходу вступить в бой.

Еще раз отметим, что всего этого он не знал, а потому стал звонить в Кобленц, в Ставку имперского верховного командования. Притвиц даложил графу фон Мольтке, что у него нет возможности защитить Восточную Пруссию, после чего приказал войскам отойти за Вислу.

К моменту отчаянного звонка Прнтвица в Имперскую ставку первая немецкая армия генерала фон Клука вышла на берег Марны в тридцати километрах от Парижа. Генерал фон Мольтке не сомневался, что война на Западном фронте уже выиграна и Париж вот-вот будет взят.

В этом варианте мы имеем дело с очередной исторической развилкой. Взятие Парижа означало бы конец Первой мировой войны ценой нескольких сотен тысяч жизней. Однако дорога, которая тогда была выбрана, привела к тому, что смертоубийство продолжалось еще четыре года и привело к гибели миллионов.

Кайзер потребовал от генерала фон Мольтке не позволить русским захватить колыбель германского народа, каковой он считал Восточную Пруссию. Мольтке принял два решения, имевших самые серьезные последствия для всей истории человечества. Он снял с Западного фронта и отправил в Восточную Пруссию четыре резервных корпуса, которых так будет недоставать в битве на Марне. Это решение Мольтке спасло Париж и Францию. 

Вторым своим решением он отстранил от должности генерала фон Притвица и назначил командующим Восьмой армией генерала Пауля фон Гинденбурга, а его начальником штаба — генерал-майора Людендорфа. 

Надо сказать, что к этому времени 67-летний Гинденбург три года как находился в отставке. Любопытно, что у него даже не было нового серо-зелёного мундира, уже принятого тогда в германской армии, а был еще синий — прусский. Его биографы отмечают, что он чувствовал себя довольно-таки неловко из-за того, что приехал в расположение армии еще в старом мундире (новый успел к этому времени только заказать). Как потом оказалось, именно Гинденбург станет лучшим германским полководцем Первой мировой войны, а его начальник штаба Людендорф — лучшим германским стратегом этой войны.

С момента назначения командармом Гинденбурга война в Восточной Пруссии приняла совсем иной оборот. В то время как русское главное командование было уверено, что немцы отходят за Вислу» приказание фон Притвица было отменено и немецкие войска начали перегруппировку, чему весьма и весьма поспособствовало бездействие Павла Ренненкампфа, армия которого целых три дня не двигалась с места.

В то же время солдаты 2-й армии окончательно выбились из сил. И именно по ним решили нанести основной удар германские стратеги. Помешать осуществлению их планов могла только своевременная помощь, оказанная армией Ренненкампфа армии Самсонова. Но в германском штабе был человек, прекрасно знавший, что Ренненкампф не будет спешить на выручку генералу Самсонову.

Поворот ключа был сделан за десять лет до описываемых нами событий, еще во время известной русско-японской войны, когда Александр Самсонов и Павел Ренненкампф командовали дивизиями.

Казаки Самсонова защищали Яньтайские угольные копи в Маньчжурии. Дивизия Ренненкампфа занимала соседний сектор и получила специальный приказ поддерживать части Самсонова. Однако когда японцы атаковали самсоновскую дивизию, Ренненкампф на помощь почему-то не пришел. Дивизия Самсонова понесла тяжелые потери.

Через пару дней после этого сражения два генерала совершенно случайно встретились на Мукденском вокзале. Самсонов бросился к Ренненкампфу и отвесил ему пощечину. Тот решил не давать спуска обидчику. Два солидных генерала подобно бойцам борьбы без правил некоторое время катались по земле, пытаясь придушить друг друга, пока их не растащили находившиеся рядом офицеры. Конфликт можно было решить старым проверенным способом — дуэлью. Однако Николай II запретил генералам стреляться и, похоже, если судить по дальнейшему развитию событий, был не прав.

Во время жестокой драки русских генералов на платформе Мукденского вокзала находился немецкий военный обозреватель капитан Макс Гофман (впоследствии военный атташе в Санкт-Петербурге). И это сыграло важнейшую роль десять лет спустя.

Вернемся в 1914 год. Восьмая немецкая армия заканчивала охватывающий маневр, когда поступил сигнал о том, что две русские армии вот-вот могут сомкнуться. Генералу Гинденбургу предстояло принять важнейшее решение в его карьере: продолжать действовать по плану или же прекратить маневры и занять оборонительные позиции. Это был критический момент. И тут к генералу обратился полковник Гофман, тот самый Макс Гофман, который присутствовал при драке российских генералов. В беседе с глазу на глаз он заверил Гинденбурга, что Ренненкампф ни при каких обстоятельствах не придет на помощь Самсонову. Ключ был повернут еще раз и бесповоротно.

Действовавшие по всем правилам немецкой военной науки генералы Гинденбург и Людендорф вначале бросили все имеющиеся у них силы на окружение и разгром армии Самсонова, а затем подобным образом был разгромлен и Ренненкампф.

Потери россиян были ужасающими — более 250 000 убитыми, ранеными и пленными (по другим данным, 310 000 человек). Немцы захватили практически всю артиллерию 1-й и 2-й армий (650 пушек) и огромное количество броневиков. Наступление русских было остановлено. Все изменилось кардинально. Николай II по этому поводу заметил: «Мы должны были пойти на эту жертву ради Франции, нашего вернейшего союзника. Он даже не подозревал, что в жертву был уже принесен и он сам.

Мы не очень преувеличим, сказав, что это бесславное поражение привело, в конце концов, к разложению российской армии и, как следствие, к большевистской революции. Ведь уже не секрет, что главной силой коммунистов в октябре 1917 года были вовсе не восхваляемые ими рабочие, а сполна хлебнувшие ужасов войны и уставшие воевать солдаты.

А все началось с пощечины на Мукденском вокзале...