3 мая 1946 года начался Токийский судебный процесс над главными военными преступниками

Если уж судить за развязывание войн, то начинать следует с главной движущей силы вооруженных конфликтов – политиков. Однако сами они такую постановку вопроса считают неприемлемой, ибо, с их точки зрения, идут на кровопролитие только исходя из блага своей страны и высших национальных интересов. Возможно, именно по этой причине лишь 11 государств приняли участие в суде над японскими военными преступниками, хотя пострадавших от агрессии было значительно больше и всем им направлялись соответствующие приглашения.

Конечно, Токийский трибунал выглядел фарсом и этого его устроители не понимать не могли – менее чем за год до начала процесса американцы ядерными бомбардировками уничтожили более двухсот тысяч человек и они же судили японцев за военные преступления. Однако победителей – в первую очередь это относится к США и Великобритании – мало занимал внешний резонанс затеянного процесса. И вот почему: Токийский международный трибунал давал возможность не только юридически закрепить итоги Второй мировой войны на Дальнем Востоке, но и уйти от ответственности за собственные преступления.

К этому следует добавить еще один важный политический фактор. Токийский трибунал начинает свою работу в мае 1946 года, то есть через два месяца после того, как Уинстон Черчилль выступил с речью в Фултоне, откуда берут начало холодная война и новая стратегия Запада в отношении СССР.

К примеру, делегация Советского Союза не искала себе неприятностей ни с американским, ни тем более с собственным начальством. Однако как только испортились отношения между Трумэном и Сталиным, так наших представителей отлучили и от бесплатных обедов, и от прикрепленного автотранспорта. С этого момента за все приходилось платить долларами. То есть американские оккупационные власти показали, кто в доме хозяин. Грубовато, конечно, зато наглядно и доходчиво.

Весной 1946 года политические противоречия между СССР и англо-американским блоком заметно усиливаются. Однако несмотря на это, 3 мая «часовой механизм» Токийского трибунала был запущен. Начался обратный отсчет времени жизни для главных обвиняемых. Тема «токийских разборок» будет неизменно присутствовать в газетах и журналах того времени и привлекать к себе внимание людей всего мира на протяжении двух с половиной лет.

Почему Япония в отличие, например, от другого союзника Гитлера – Италии попала под трибунал? Причина не только в болезненных для национального самосознания военных поражениях. Япония лишила своих противников многих заморских территорий, имеющих стратегическое значение, к тому же богатых природными ресурсами. Вторая мировая в числе прочего была очередной попыткой передела колоний между уже состоявшимися метрополиями и новой морской державой, в которую в канун войны превратилась Япония, с претензией на чужие владения в Тихоокеанском бассейне.

В общем и целом, «сценарий» Токийского процесса был тем же самым, что и Нюрнбергского. Соответственно приговоры, вынесенные подсудимым в ноябре 1948-го, прогнозировались. Разница лишь в том, что Токийский трибунал оказался «щедрее» на пожизненные сроки заключения.

В обвинительном акте было 55 пунктов. Это общие обвинения в отношении всех подсудимых и каждого в отдельности, в том числе в преступлениях против мира, убийствах, преступлениях против обычаев войны и против человечности. В общей сложности в ходе процесса проведено 949 судебных заседаний, на которых рассмотрено 4356 документальных доказательств и 1194 свидетельских показания.

Всего на Токийском процессе были 28 обвиняемых. Правда, двое их них – министр иностранных дел Ёсукэ Мацуока и адмирал Осами Нагано не дожили до уготованного им позора и умерли от естественных причин во время суда. Еще один – Сюмэй Окава начал проявлять признаки психического расстройства и был исключен из числа обвиняемых.

Затянувшийся процесс подавал подсудимым смутную надежду, что из-за обострившихся противоречий между англо-американцами и Советским Союзом трибунал не доведет свою работу до конца и развалится так же, как коалиция стран-победительниц. Однако этого не произошло. Семеро высокопоставленных обвиняемых были приговорены к смертной казни, 16 – к пожизненному заключению.

К дипломатам, в свое время представлявшим интересы Японии в Советском Союзе, трибунал оказался наиболее гуманен. Возможно, эта стала скрытой формой благодарности, исходившей от советского правительства, за то, что Японская империя не воевала с СССР и тем самым способствовала разгрому ее главного союзника – Германии. Сигэнори Того (посол в СССР в 1938 – 1941-м, министр иностранных дел и министр по делам Великой Восточной Азии в 1945-м) был приговорен к 20 годам заключения и умер в тюрьме в 1949 году, Мамору Сигэмицу (посол в СССР в 1936 - 1938-м, министр иностранных дел Японии в 1943–1945-м, министр по делам Великой Восточной Азии в 1944–1945-м) получил семь лет, в 1950 году помилован и впоследствии снова стал министром иностранных дел.

Оправданных по суду не оказалось вовсе. На Нюрнбергском процессе таковых было трое. Но не пройдет и восьми лет, как 13 приговоренных к пожизненному заключению будут помилованы (трое умерли в тюрьме).

С позиций международного права того времени уставы трибуналов небезупречны – это были суды победителей над побежденными. Но если вернуться в те годы и вспомнить британское предложение учинить внесудебную расправу над руководителями стран оси, то учреждение трибуналов представится весьма гуманным и отвечающим духу закона актом, не говоря уже о влиянии на прогрессивное развитие международного права. Его современная база, будь то конвенции ООН и ее специализированных учреждений или уставы международных трибуналов (например Римский статут Международного уголовного суда), опирается на Нюрнбергские и Токийские правила. В них впервые дано четкое определение военным преступлениям, преступлениям против мира и против человечности.

Уроки Нюрнберга и Токио вспоминаются в связи с трагическими событиями последних двух лет – массовым уничтожением мирных граждан в Новороссии. Политик Александр Кофман уверен в том, что киевские власти ждет справедливое наказание по аналогии с послевоенными трибуналами. В бытность главой МИДа ДНР он говорил: «Мы делаем все, чтобы донести до западных стран то, что они поддерживают нацистское правительство на Украине. И рано или поздно наши документы найдут свое место в международном уголовном суде».