62-я Тихорецкая кавалерийская дивизия в Великой Отечественной войне

Статья подготовлена в рамках проекта «Великая Отечественная война в исторической памяти Юга России» Программы фундаментальных исследований Президиума РАН «Фундаментальные проблемы модернизации полиэтничного макрорегиона в условиях роста напряженности» на 2012–2014 гг.

Участию казачества юга России в Великой Отечественной войне посвящено немало работ, в большинстве своем рассказывающих о действиях наиболее известных соединений, описания которых приобрели ходульный характер. В то же время судьба других казачьих частей, как правило, лишь упоминается в обобщающих работах [1]. К числу таких незаслуженно «забытых» соединений относится и 62-я кавалерийская дивизия, недолгая история которой продолжалась менее года, а фактический боевой путь был почти вдвое короче.

21 августа 1941 г. был издан приказ войскам Северо-Кавказского военного округа № 00235 «О сформировании 62 отдельной кавалерийской дивизии». Он ставил задачу сформировать ее в Тихорецке к 20 сентября в составе: управление дивизии (94 чел., 94 лошади), 181, 183, 185-й кавалерийские полки (по 1098 чел., 1218 лошадей). Конским составом, обозом и упряжью дивизия снабжалась за счет поставок из народного хозяйства и ресурсов СКВО. К этому времени они были уже в значительной степени истощены, в приказе предлагалось: «В связи с отсутствием ресурсов сортовых лошадей последних заменять лучшими обозными». Укомплектование рядовым и младшим командным составом производилось за счет призыва военнообязанных из запаса, по мобилизации, и только при их недостатке военнообязанными 35-40-летнего возраста. Хотя 62-я кавалерийская дивизия официально не носила названия казачьей, доля потомственных казаков в ней, по-видимому, была достаточно высокой, особенно в сабельных эскадронах. В приказе подчеркивалась необходимость формировать дивизию из славянского населения региона, к которому относились и казаки, не выделявшиеся в качестве отдельной национальности: «На укомплектование частей дивизии призвать военнообязанных из числа: русских, украинцев и белорусов. Чеченцев, ингушей, кабардинцев на укомплектование дивизии не призывать» [2]. Командиром был назначен полковник И.Ф. Куц, военкомом – старший батальонный комиссар А.П. Грищенко, начальником штаба – полковник Н.В. Греков. Командиром 181-го Таманского кавалерийского полка стал майор Гусаров, 183-го Краснодарского – майор Ромазов, 185-го Ахтарского – майор Субботин. В состав 62-й кавалерийской дивизии также вошел 62-й отдельный эскадрон химической защиты.

Учеба оказалась недолгой: вермахт рвался к Ростову-на-Дону, а подготовленных резервов у советского командования не было. 62-я кавалерийская дивизия была срочно выдвинута на охрану Азовского побережья и южного берега Дона для прикрытия переправ от возможного десанта противника на участке Усть-Койсуг – Азов – Кагальник. На позиции дивизия вышла практически полностью укомплектованной личным составом. В начале ноября он составлял: 135 чел. командного, 45 чел. политического, 3 чел. технического, 20 чел. административно-хозяйственного, 46 чел. медицинского, 17 чел. ветеринарного состава, 458 младших командиров и 2688 рядовых. Дивизия имела 3209 верховых, 588 артиллерийских и 10 обозных лошадей, 3 легковых и 19 грузовых автомашины и 3 мотоцикла, а также 2646 седел и 4 радиостанции 6 ПК [3].

В то же время 62-я дивизия не получила необходимого по штату вооружения. В наличии имелось всего 1202 винтовки и карабина образца 1891 г. или меньше половины от требовавшегося количества, 27 станковых и 50 ручных пулеметов, 35 револьверов, 37 самозарядных винтовок, 961 шашка. Винтовочных патронов – 1,6 боекомплекта, револьверных – 0,37 комплекта, патронов к пистолетам ТТ и автоматам ППШ – 0,075 комплекта. Не хватало 1626 винтовок, 21 станкового и 48 ручных пулеметов, вообще не было ни артиллерийских орудий, ни минометов, ни автоматов [4]. 11 ноября полковник Греков докладывал начальнику артиллерийского снабжения 56-й армии о том, что в 62-й дивизии «автоматического оружия не имеется, имеется 37 самозарядных винтовок, которые распределены по частям. Комсостав частично вооружен винтовками, так как нет ни револьверов, ни пистолетов» [5]. Возмущенный передачей дивизии в действующую армию в подобном состоянии, заместитель наркома обороны СССР начальник Главного управления формирования и укомплектования войск РККА армейский комиссар I ранга Е.А. Щаденко писал, обращаясь к И.В. Сталину, что «такой способ использования частей и соединений, незаконченным формированием и недовооруженных, принесет вред делу и погубит части» [6].

Испытывала 62-я кавалерийская дивизия серьезные трудности и со снабжением остальным воинским имуществом. Несмотря на наступление холодной погоды, ее бойцы и командиры не получили вовремя зимнего обмундирования. 13 ноября командир и военный комиссар дивизии писали в Военный совет 56-й Отдельной армии о том, что уже более месяца упорно добивались снабжения вверенного им соединения «хотя бы только теплыми портянками, бельем и шапками. Последние предрассветные заморозки и морозы застали дивизию в летнем обмундировании. Люди в бумажных пилотках и в летних портянках мерзнут в полевых караулах и в разведке. Вся боевая работа дивизии проходит в болотах по реке и ерикам в воде и сырости». Командование дивизии просило дать распоряжение интендантству ускорить выдачу теплых вещей, так как «своими силами сумели одеть только 25% людей» [7]. Но и через неделю интендант дивизии докладывал, что в наличии имелось только 40% шапок-ушанок, 43% телогреек, 18% ватных шаровар. Лишь перчатками дивизия была снабжена полностью, но вообще не было теплого белья. Кроме того, требовалось для перековки 4900 и для возможного запаса – еще 15228 подков [8].

Сбои в снабжении объясняются низкой эффективностью работы интендантов, что подтверждают неоднократные обращения командования 62-й дивизии о замене 350 пар выданных сапог на сапоги или ботинки большого (43-45) размера: «Люди в дивизии крупные, сапоги же дали в большинстве малых размеров. С наступлением морозов люди в тесных сапогах морозят ноги» [9]. Только благодаря помощи советских и партийных органов города Азова в конце концов удалось решить данную проблему [10].

21 ноября соединения 1-й танковой армии Э. фон Клейста захватили Ростов-на-Дону. В составе Западной оперативной группы 56-й армии 62-я кавалерийская дивизия участвовала в освобождении донской столицы, а затем перешла к преследованию отступавшего противника. Выполняя приказ Ставки, части Южного фронта в течение декабря пытались непрерывно атаковать противника, закрепившегося на господствующих высотах западного берега реки Миус от устья реки Крепенькой до села Ряженое и далее на Самбек и Вареновку [11].

В ночь с 3 на 4 декабря 1942 г. 62-я дивизия вела упорные бои с противником в районе села Вареновка. 185-й кавалерийский полк к исходу 3 декабря достиг реки Самбек, но был остановлен сильным минометным и пулеметным огнем. Поднявшись в очередную атаку в 2 часа ночи, он добрался до восточной окраины Вареновки и снова отошел на исходные позиции, потеряв 75 человек. 183-й полк ночью дважды атаковал противника на западном берегу Самбека, но также был вынужден отойти на исходные позиции под сильным минометным и пулеметным огнем. Потери составили 105 человек. 181-й полк находился во втором эшелоне дивизии на восточной окраине села Приморка.

Несколько дней и ночей 62-я дивизия с подчиненным ей в оперативном отношении 33-м мотострелковым полком НКВД продолжала атаковать позиции противника, перебросившего на правый берег Самбека свежие части мотопехоты, минометы и артиллерию. 7 декабря 181-й полк в очередной раз достиг восточной окраины Самбека, потеряв почти всех средних командиров. 183-й полк медленно продвигался по оврагам и вдоль берега моря, а 185-й полк находился во втором эшелоне [12]. Огневая мощь кавалерийской дивизии значительно уступала противостоявшим ей силам противника, превратившего все здания в Самбеке и Вареновке в очаги сопротивления, которые защищали до двух пехотных полков, с артиллерией, минометами и танками [13]. К 8 декабря в дивизии числилось 2332 чел., в том числе активных сабель – 1252 чел., коноводов и обслуживающих тылы – 1080 чел. Потери составили 1134 чел., в том числе убитых – 276 чел., раненых – 642 чел., пропавших без вести – 216 чел. [14].

Выполняя боевой приказ, командование дивизии продолжало раз за разом поднимать в атаку обескровленные полки. Эти бесплодные атаки не имели, да и не могли иметь успеха, но командование продолжало настаивать: «С достигнутых рубежей ни одного шага не отходить». Ситуацию ухудшали погодные условия: потеплело, и дороги размокли, стали труднопроходимыми для автотранспорта. К тому же половина личного состава дивизии и весь полк НКВД были обуты в валенки [15]. Промокнув днем, они не давали тепла холодными ночами, и начались массовые обморожения.

15 декабря 62-ю кавалерийскую дивизию заменили стрелковые части, она отошла в район Синявской и Недвиговки на отдых и пополнение. Подводя итоги кровопролитных боев, следует сказать, что бойцы и командиры 62-й дивизии не раз проявляли находчивость, мужество и героизм. Так, в приказе Западной оперативной группы от 13 декабря 1941 г. в качестве примера «умелого и инициативного использования отдельных орудий полевой артиллерии» приводился командир полковой батареи 185-го кавалерийского полка лейтенант Мелкинян, поставивший ее на открытую огневую позицию и «чутко отзывавшийся на запросы поддерживаемого подразделения». В результате она подавила минометные батареи противника в районе церкви Вареновки, обстреляла эшелон и уничтожила случайно выявленное скопление автомашин и пехоты на станции Бессергеновка. Кроме того, батарея Мелкиняна несколько раз подавляла огонь артиллерийской батареи противника в садах Бессергеновки, вынуждая ее менять свои позиции. Мелкиняну была объявлена благодарность, всему командному составу артиллерии предлагалось взять за образец его действия [16].

Были и обратные примеры. 15 декабря военный трибунал 347-й стрелковой дивизии приговорил красноармейца 3-го эскадрона 181-го кавалерийского полка И.П. Яценко, самовольно оставившего часть 8 декабря, к 10 годам лишения свободы без поражения в правах. Но, принимая во внимание отсутствие у И.П. Яценко судимости и его чистосердечное признание, а также просьбу направить на фронт, применил отсрочку приговора. Предусматривалась возможность смягчения наказания в случае, если Яценко проявил бы себя «стойким защитником Родины» [17].

В итоговых отчетах подчеркивалось, что 62-й дивизии пришлось вступить в бой, «имея недостаточное количество вооружения и снаряжения. Орудий ПТО 4 вместо 12, ручных и станковых пулеметов 50%, автоматов ППД ни одного, зенитных минометов вместо 9 ни одного» [18]. Отвечая на запрос начальника отдела боевой подготовки 56-й армии от 23 декабря, начальник штаба дивизии сообщал, что в ней не имелось ни автоматов, ни снайперских винтовок, ни противотанковых ружей. Полученные «от шефов Краснодара без прицельных приспособлений» 50-мм минометы применялись сабельными эскадронами при взятии хуторов Калинина, Хапры и села Вареновки и, «несмотря на отсутствие кадров минометчиков, дали определенный успех» [19].

Всего с 27 ноября по 15 декабря 1941 г. 62-я кавалерийская дивизия потеряла 1316 чел.: 364 убитых, в том числе 15 командиров, 349 красноармейцев и младших командиров, раненых – 663 чел., в том числе 54 командира, 609 красноармейцев и младших командиров, 289 пропавших без вести (не вернувшихся после атаки Вареновки, отставших в плавнях и эвакуированных через медпункты других частей). Дивизия нуждалась в пополнении 58 командирами (включая 12 командиров эскадронов, 8 заместителей командиров эскадронов, 3 помощника начальников штабов полков, 35 командиров взводов), 130 младшими командирами и 1054 красноармейцами. В то же время она сохранила своих старших командиров дивизионного и полкового уровня и конский состав (потери составили всего около 80 голов, и он не нуждался в пополнении) как основу для дальнейшего существования кавалерийского соединения [20].

23 декабря 62-я кавалерийская дивизия вместе с 64-й и 70-й кавалерийскими дивизиями вошла в состав 2-го кавалерийского корпуса (2-го формирования) генерал-майора М.А. Усенко. С учетом опыта прошедших боев, в 1942 г. в ее состав были включены 64-й отдельный конно-артиллерийский дивизион, 46-й отдельный эскадрон связи, 37-й отдельный медико-санитарный эскадрон, 240-я ремонтно-восстановительная рота, 44-я рота противотанковых ружей. С 28 февраля по 4 марта 1942 г. 2-й кавалерийский корпус участвовал в наступлении на Александрополь, понес огромные потери. В 62-ю кавалерийскую дивизию в это время был включен личный состав расформированной 66-й кавалерийской дивизии. В апреле 1942 г. ее командир полковник Владимир Иосифович Григорович возглавил 62-ю кавалерийскую дивизию, а И.Ф. Куц стал заместителем командира 2-го гвардейского кавалерийского корпуса. В составе Юго-Западного фронта 62-я дивизия продолжала боевые действия, участвовала в наступлении на Харьков в мае 1942 г. В тяжелых боях в окружении понесла огромные потери и прекратила свое существование. Официально она была исключена из состава действующей армии 15 июля 1942 г. Документы о последних месяцах существования 62-й кавалерийской дивизии погибли вместе с ней в Харьковском «котле».

Подводя итоги, необходимо сказать о том, что боевой путь 62-й Тихорецкой кавалерийской дивизии начался в один из самых драматичных моментов осени 1941 г. на южном фронте, когда части вермахта прорывались к Ростову-на-Дону, за которым им открывался путь на Кавказ. Вместо кавалерийских рейдов в тыл противника дивизии пришлось участвовать в тяжелых оборонительных и наступательных боях, выполняя задачи, для которых она просто не была приспособлена. Тем не менее, в ходе этих боев 62-я кавалерийская дивизия нанесла немалый урон противнику, уничтожив сотни солдат и офицеров, немало единиц его боевой техники. И нет вины бойцов и командиров в том, что ее история, как, впрочем, и большинства других легких кавалерийских дивизий, оказалась такой недолгой.

Кринко Евгений Федорович – доктор исторических наук,
заместитель директора по научной работе
Института социально-экономических и гуманитарных дисциплин
Южного научного центра РАН (г. Ростов-на-Дону)

Примечания:

1. Советская кавалерия: Военно-исторический очерк [Текст]. – М., 1984; Воскобойников Г.Л. Казачество и кавалерия в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. [Текст] / Г.Л. Воскобойников. – М., 1993; Курков Г.М. Кубанские и донские казачьи кавалерийские формирования в 1936–1945 гг.: историческое исследование [Текст]: Дисс. … канд. ист. наук / Г.М. Курков. – М., 2006; Бурмагин А.Г. Участие кубанских казаков в составе советских кавалерийских соединений в Великой Отечественной войне (1941–1945 гг.) [Текст]: Дисс. … канд. ист. наук / А.Г. Бурмагин. – Краснодар, 2011; и др. 
2. Центральный архив Министерства обороны Российской Федерации (ЦАМО РФ). – Ф. 3586. Оп. 1. Д. 14. Л. 21.
3. Там же. – Л. 38.
4. Там же. – Д. 22. Л. 86.
5. Там же. – Л. 83.
6. Вестник Архива Президента Российской Федерации. Война: 1941–1945 [Текст]. – М., 2010. – С. 93.
7. Там же. – Д. 22. Л. 81.
8. Там же. – Д. 2. Л. 323.
9. Там же. – Д. 22. Л. 76.
10. Там же. – Д. 14. Л. 25.
11. См.: Матишов Г.Г., Афанасенко В.И., Кринко Е.Ф. Миус-фронт в Великой Отечественной войне. 1941/1942 гг., 1943 г. [Текст] / Г.Г. Матишов, В.И. Афанасенко, Е.Ф. Кринко. – 2-е изд., испр. и доп. – Ростов н/Д., 2011. – С. 64.
12. ЦАМО РФ. – Ф. 3586. Оп. 1. Д. 7. Л. 57.
13. Там же. – Д. 5. Л. 102.
14. Там же. – Л. 13.
15. Там же. – Д. 7. Л. 65, 68.
16. Там же. – Д. 4. Л. 180.
17. Там же. – Д. 2. Л. 256.
18. Там же. – Д. 9. Л. 45.
19. Там же. – Л. 34.
20. Там же. – Д. 9. Л. 19.

Из истории и культуры линейного казачества Северного Кавказа: материалы Восьмой Кубанско-Терской научно-практической конференции / под ред. Н.Н. Великой,  С.Н. Лукаша. – Армавир: ИП Шурыгин В.Е., 2012. – 216 с.

Источник фото