Беспредел НАТО в Югославии: Как надо уничтожать натовские самолеты - бесценный опыт сербов

15 лет прошло с тех пор, как в Белграде, Нови-Саде, Нише, Подгорице и других сербских городах завыли сирены воздушной тревоги, оповещая жителей Югославии о том, что почти два десятка западных стран развязали против них полномасштабную военную кампанию. Без решения Совбеза ООН, фактически вытерев ноги о международное право, НАТО в течение 11 недель утюжило мирные города, безжалостно уничтожая гражданскую и военную инфраструктуру. То, что на Западе впоследствии назовут "гуманитарной интервенцией", на самом деле не имеет к гуманизму ни малейшего отношения - 78 дней бомбежек унесли жизни трех тысяч человек, среди которых две трети составили мирные жители.

Как известно, итогом натовской агрессии стал окончательный развал Югославии, а также одностороннее провозглашение независимости Косово под рукоплескания Вашингтона и большинства европейских столиц. При этом остается только удивляться неприкрытому лицемерию западных политиков, которые сегодня обвиняют в нарушении норм международного права Россию, в состав которой по итогам всенародного референдума и без практически единого выстрела вошел Крым. Возможно, в США, Великобритании, Франции, Германии и других странах позабыли, кто именно без лишних угрызений совести пошел на использование кассетных и графитовых бомб, а также авиационных снарядов с обедненным ураном против суверенного центральноевропейского государства?

Сегодня в столице нынешней Сербии о "гуманитарных бомбежках" не напоминает практически ничего. Заново отстроены разбомбленные НАТО мосты через Дунай, восстановлен уничтоженный вместе с 16 журналистами телецентр. Даже стенд в военном музее Калемегдан, посвященный натовской агрессии, занимает не более трех квадратных метров.

"Эхо войны" отчетливо чувствуется лишь на улице Князя Милоша, где разрушенное здание генерального штаба до сих пор шокирует белградцев зияющими окнами и видом обрушившихся при попадании бетонобойных бомб пролетов. Я встретился с отставным подполковником 250-й зенитно-ракетной бригады Джордже Аничичем в кафе неподалеку от развалин генштаба. Название заведения - "Полет" - как нельзя под стать теме нашего разговора. Ведь именно этот человек уже на третий день войны, командуя своим подразделением ПВО, одержал знаменитую победу в югославском небе. Ракета, выпущенная из советского комплекса С-125, поставила жирную точку на полете широко разрекламированного американского бомбардировщика-невидимки F-117 и показала всему миру решимость маленькой страны защищать свой суверенитет. Спустя 15 лет после тех драматических событий сербский зенитчик в неизвестных ранее подробностях рассказал "РГ" об обстоятельствах уничтожения "Стелса".

Как лично для вас началась война с НАТО?

Джордже Аничич: Наше командование объявило военное положение 23 марта около 22.00. Все офицеры вернулись в расположение своих частей, поскольку у нас были достоверные сведения о неминуемом нападении НАТО.

За несколько часов до начала бомбежек мы переместили людей и технику на запасные позиции с тем, чтобы избежать потерь и не попасть под первый удар. Расчет оказался верным - пока мы были на марше, наша основная позиция подверглась удару крылатых ракет, которые уничтожили склады и ложные цели, специально оставленные нами. Всю ночь 24 марта мы были на марше и не могли действовать. На следующий день техника была размещена на новых позициях и переведена в полную боевую готовность. 25 марта в восемь часов вечера начали поступать сигналы воздушной тревоги. А 26 марта я приказал принести бревна длиной в четыре-пять метров с тем, чтобы замаскировать командный пункт дивизиона. На следующую ночь был сбит F-117.

Каким образом удалось уничтожить якобы невидимый для радаров самолет?

Джордже Аничич: Применив тактический прием, мы разместили несколько имитаторов излучения радаров ПВО и создали ловушку для самолетов НАТО. Впоследствии, проведя анализ полета сбитого нами "Стелса", мы выяснили, что в ту ночь в направлении нашей позиции двигались три таких самолета. Они пришли с юга и шли точно по курсу нашего имитационного излучения. Их заданием было уничтожить батареи ПВО, поскольку они были первыми в списке приоритетных целей.

До 20 часов вечера мы готовили ловушку. В 20.30 я вошел на командный пункт дивизиона и спустя десять минут на экране радара увидел три цели. В 20.42 с третьей попытки поймать самолет в прицел мы все-таки сбили "Стелс".

Всего было выпущено две ракеты из русского ЗРК С-125М "Нева". Одна из них захватила цель и ушла в район ее нахождения, а вторая ракета не смогла захватить цель. Впоследствии сбитый американский пилот (самолетом управлял подполковник Дэйл Зеко. - "РГ") в своих интервью рассказывал о том, что одна ракета прошла мимо него, а вторая его настигла. Это неправда, поскольку он был сбит первой ракетой. К сожалению, этот эпизод стал предметом различных спекуляций, а сербская и международная общественность была введена в заблуждение.

Почему это произошло?

Джордже Аничич: В момент уничтожения "Стелса" на командном пункте были два руководителя. Я находился там, начиная с 20.30, а до меня - с 18.00 до 20.00 - был другой дежурный.

Уже после войны другой дежурный (офицера зовут Золтан Дани. - "РГ") начал утверждать, что он модернизировал комплекс С-125. В США был даже снят документальный фильм, в котором говорится о том, что "Стелс" был сбит именно благодаря этой модернизации. Тем самым они попытались оправдаться, что, дескать, они все сделали правильно, но какой-то умелец модифицировал систему и только поэтому современнейший на то время самолет был сбит.

Все это неправда, и никакой модернизации не было. В конце концов ему пришлось отказаться от своих заявлений. Но даже это не помешало ему впоследствии встретиться со сбитым американским пилотом и перед камерой назвать человека, убивавшего сербский народ, "братом".

НАТО ежедневно наносило удары по командным пунктами и установкам ПВО армии Югославии. Как Вам удалось уцелеть?

Джордже Аничич: Действительно, по моей зенитно-ракетной бригаде противник выпустил 35 противорадиолокационных ракет, но так и не добился ни одного прямого попадания. Дело в том, что у американских ракет "HARM" в 1999 году был радиус действия в 50-60 километров и именно при помощи этого оружия НАТО пыталось уничтожить югославские силы ПВО. А наши системы С-125 могли вести огонь на расстояние до 20 километров. В итоге мы действовали следующим образом: ждали, когда противник подойдет к нам на 15 километров и только тогда включали наши системы. Затем мы пускали ракеты, направляли их в район цели, а после их подрыва сразу выключали основной радар и одновременно включали имитатор, установленный в 300 метрах от наших позиций. Если противник успевал выпустить по нам свои ракеты, то они попадали в имитатор радара. На тот момент это было системное решение в противовоздушном бою.

Дневник офицера

Джордже Аничич: В течение всего времени бомбежек НАТО я вел военный дневник. Спустя 10 лет после натовских бомбардировок по этому дневнику я написал книгу, которую назвал "Смена". В ней была описана война, с точки зрения офицера-зенитчика и человека, который находится на командном пункте ПВО, наблюдая атаки противника со всех направлений. Всего за время войны я выпустил по противнику 14 зенитных ракет.

События, описанные в моей книге, показали, что даже с устаревшим русским оружием мы смогли уничтожить "Стелс" и другие новейшие американские самолеты. В официальном документе, выданном мне югославской армией, указывается, что на личном счету моего дивизиона числятся уничтоженные F-117 и F-16, а также подбитый B-2.

По официальным данным нашего генерального штаба, всего было зафиксировано 61 попадание в различные самолеты неприятеля, но на территории нашей страны упало лишь 2 из них. Надо учитывать, что территория Сербии очень узкая, а самолеты НАТО летели на больших высотах. При попадании в них многие успевали покинуть наше воздушное пространство и сесть на аэродромы в соседних странах.

Моим самым большим успехом как офицера стал не только "невидимка" F-117, мы также уничтожили американский стратегический бомбардировщик B-2 "Спирит". К сожалению, у меня нет материального подтверждения этому факту, а американцы не признали эту потерю. Но мы точно знаем, что это случилось в ночь с 19 на 20 мая, а самолет упал в лесу в Хорватии.

Речь идет о самом дорогом самолете в мире ценой в два миллиарда долларов. Разве можно скрыть потерю такой боевой машины?

Джордже Аничич: Судите сами: после 21 мая НАТО прекратило все полеты самолетов B-2. Зачем это было сделано, ведь война продолжалась вплоть до 10 июня? В это же самое время интенсивность налетов увеличилась на 30 процентов. Почему это произошло, если ничего особого не случилось?

Кроме того, есть рассказы очевидцев о том, что натовские войска перешли из Боснии в Хорватию и блокировали обширный район. Затем грузовики долгое время из него что-то вывозили.

Даже на спутниковых снимках часть хорватского леса в районе предполагаемого падения B-2 впоследствии была специально затемнена.

К тому же, я знаю, что был произведен радиоперехват разговора пилота подбитого самолета с натовским воздушным командным пунктом "Авакс". Пилотам запретили катапультироваться из подбитого самолета и приказали во чтобы то ни стало выйти за пределы Югославии. 

Совершенно точно известно, что стратегическая авиация США использовала в Югославии все свое новое вооружение, включая бомбы JDAM. Бомбардировщики "В-2" вылетали на боевое задание из Америки с базы "Уайтман". С одной дозаправкой в воздухе такой самолет пролетал 18 тысяч километров, а каждая такая операция продолжалась 29-36 часов. Именно эти самолеты сбросили бомбу на китайское посольство в Белграде и здание генерального штаба.

Оставались ли шансы на успешный исход войны после трех месяцев непрерывных налетов НАТО?

Джордже Аничич: Это трудный вопрос, потому что многие наши части понесли потери. Мое подразделение оказалось единственным в противовоздушной обороне Белграда, которое действовало все 78 дней. Проблема была не в ракетах - они у нас были. Главная проблема заключалась в кольце обороны Белграда, которое было прорвано. Моя часть закрывала направление на севере, но другие сектора были оголены. Таким образом, наш объект - большой город - уже нельзя было надежно защитить. НАТО этого, вероятно, не знало, и поэтому противник вплоть до конца войны вел себя очень осторожно, как и в первый день налетов. Особенно аккуратны натовцы были на северном направлении, и это далеко не случайно - именно здесь были сбиты три и подбит еще один их самолет.

Правда, что после окончания войны американцы хотели во что бы то ни стало забрать обломки сбитого вами "Стелса"?

Джордже Аничич: Действительно, они попытались это сделать, но им их не отдали. Кроме того, и это мало кому известно, после войны американцы прислали нашим военным список вопросов. Подробно расспрашивалось об обстоятельствах уничтожения "Стелса" - на какой дальности мы его заметили, видели ли мы на радарах его дозаправку в воздухе, с какого расстояния мы открыли по нему огонь и так далее. Также в этом списке были вопросы про B-2, что тоже подтверждает факт его уничтожения.


С-125 была самой современной системой югославских ПВО в то время?

Джордже Аничич: Да. Однако сама система к тому моменту уже сильно устарела, поскольку была принята на вооружение в СССР в 1960-х годах.

Многие военные эксперты говорят, что если бы в распоряжении югославской армии было более современное оружие, то исход войны мог бы быть совершенно другим...

Джордже Аничич: Конечно, тип оружия, а также обученность личного состава играют огромную роль, и эти факторы могут остановить любого агрессора.

Я уверен, что если бы у нас были системы С-300, то войны бы вообще не было. Весной 1999 года наши Вооруженные силы попытались получить в России С-300. Начиная с мая и до конца войны мы посылали в Россию наших младших офицеров. Правда, они обучались не на комплексах С-300, а на системах "Бук".

Вместе с тем НАТО не ожидало, что сербские офицеры окажутся так хорошо обучены. Противник думал, что столкнется с офицерами, которых он раньше встречал в Ираке и Ливии. Мне приходилось с ними встречаться, и надо сказать, что они были далеки от того, чтобы в полной мере овладеть всеми возможностями русских систем ПВО.

Вы обучались работе на системах ПВО в Советском Союзе?

Джордже Аничич: Я прошел обучение в Югославии, но много раз выезжал на практические стрельбы на астраханский полигон Ашулук.

НАТО активно применяло крылатые ракеты "Томагавк". Известно, что сербские ПВО сбили немалое количество этих ракет...

Джордже Аничич: Мы уничтожили несколько десятков таких ракет. "Томагавки" все время летят на малой высоте и используют систему огибания рельефа местности. Перед войной мы обыгрывали возможные варианты нападения на нас и прогнозировали возможные пути подлета "Томагавков". И мы предполагали, что они полетят вдоль дорог или долин рек, которые будут служить для них ориентирами. Здесь и была организована эффективная противовоздушная оборона с помощью комплексов "Стрела-2М".

Знаю, что сербские военно-воздушные силы также пытались противостоять превосходящему противнику. Почему сербским истребителям не удалось сбить ни одного натовского самолета?

Джордже Аничич: Основная проблема наших "МиГов" заключалась в небольшом радиусе действия их радаров. Американские F-16 могли видеть цели на расстоянии в 50 километров. Вероятно, новые русские "МиГи" теперь имеют равноценные возможности. Но тогда наши старые самолеты не могли противостоять НАТО на равных и не смогли подойти близко к противнику на расстояние пуска ракеты, поскольку их замечали гораздо раньше. На самом деле, я лично наблюдал на экране радара последний полет одного из наших истребителей до того, как он был сбит. 


Насколько я знаю, после войны сербские власти уволили в запас многих офицеров - участников отражений налетов НАТО. Это действительно так?

Джордже Аничич: Это так, но, чтобы это понять, сперва нужно узнать менталитет сербов. Дело в том, что сербы тяжело прощают другим успехи. До войны я был отличным офицером. За время войны у меня оказалось больше всего боевых часов, проведенных на месте руководителя дивизиона ПВО, просто потому, что мое подразделение сражалось все 78 дней. Я был награжден президентом нашей страны боевыми наградами. Но после войны я был унижен, как человек и офицер, поскольку меня назначили на должность, предусмотренную для более низкого воинского звания. Я был подполковником, а меня поставили на должность капитана 1-го класса, или майора. Это было больно осознавать, и я еле дождался окончания срока службы.

Знаю, что в России уважают своих героев и у русских есть особый день - 23 февраля, посвященный ветеранам войн и защитникам Отечества. В Сербии такого дня нет, поэтому я до сих пор очень разочарован.

Встречались ли с вами российские офицеры и делились ли вы с ними своим опытом?

Джордже Аничич: Российские генералы вышли на нас сразу после того, как был сбит "Стелс". Кроме того, во время войны в наших подразделениях находились русские офицеры, в задачи которых входил сбор различной информации. К моей батарее был приписан один из таких офицеров по имени Виктор, и он был в восторге от того, как мы воевали.

Надо сказать, что в России по-другому представляли себе войну в воздухе и исходили из наличия разных систем ПВО с разной высотой и дальностью действия, прикрывающих друг друга от неприятеля, который пересекает линию фронта. У нас же противник появлялся со всех сторон - из Адриатического и Средиземного морей, а также с территории Боснии, Хорватии, Румынии и Болгарии.

Та война многому научила и Россию, и США. Американцы поняли, что если мы с нашим устаревшим советским оружием смогли нанести им такие потери, то что с ними сделали бы русские, у которых есть новейшие системы вооружений. В Москве же осознали все вскрывшиеся недостатки русских систем ПВО и учли это при разработке новых зенитных комплексов.