Еще раз к вопросу об исторической роли П.А. Столыпина

Трудно найти в нашей стране человека, который хотя бы краем уха не слышал, кто такой П.А. Столыпин. Миллионы знают его как крупного государственного деятеля начала XX в., видного реформатора, отца аграрной реформы, получившей в истории имя «Столыпинской». В сентябре прошлого года было столетие смерти П. Столыпина, убитого в театре в Киеве эсеровским террористом Д.Г. Богровым, во всяком случае, так гласит официальная версия. В апреле этого года с именем П. Столыпина вновь связана круглая дата, а именно 150–летие со дня его рождения – 2 (14) апреля 1862г.
Имя П.А. Столыпина всегда привлекало и будет привлекать к себе внимание современников, историков, политиков и просто интересующейся публики. О нем написаны десятки и сотни книг, статей, газетных заметок. Нет недостатков и в характеристиках личности реформатора, как положительного свойства, так и отрицательного. Характеристику П. Столыпина дали виднейшие политические деятели того времени, достаточно просто назвать имена C.Ю. Витте, А.П. Извольского, В.Н. Коковцова, П.Н. Милюкова, А.И. Гучкова, А.Ф. Керенского и других. Недостатком всех этих характеристик является их субъективность, так как одни превозносили премьера, другие, напротив, нещадно его ругали. Отсюда так ценно мнение посторонних, нейтральных наблюдателей, которые не сталкивались со Столыпиным каждый день, но имели тем не менее достаточно времени для того, чтобы понять, кто такой П. Столыпин и какую роль он играл в событиях той бурной эпохи – «душителя революции» или pater patriae, который в одиночку спас Россию от нахлынувшего на нее вала анархии?
Одним из таких сторонних наблюдателей, оставивших весьма интересную трактовку личности Столыпина является П.А. Тверской. Нами была использована его статья «К историческим материалам о покойном П.А. Столыпине», напечатанная в «Вестнике Европы» в апреле 1912г. 
«П.А. Тверской» – литературный псевдоним, за которым скрывался П.А. Дементьев, тверской дворянин, эмигрировавший в США в 1881г. и с этого времени проживавший вначале во Флориде, а затем в Калифорнии (с 1892г.). П.А. Тверской сотрудничал с рядом русских дореволюционных журналов, в которых опубликовал не один десяток своих статей, писем, заметок. 
Следовательно, к моменту назначения П.А. Столыпина министром внутренних дел (26 апреля 1906г.) и премьер–министром (8 июля 1906г.) П.А. Дементьев уже четверть века не проживал в России, следя за событиями, происходящими в ней, на основе газетных и журнальных публикаций. Однако случилось так, что незадолго до открытия второй Государственной думы (февраль 1907г.) П.А. Дементьев приехал в Петербург по делам, подвизавшись одновременно в качестве внештатного сотрудника американского телеграфного агентства Associated Press. Итак, в декабре 1906г. П. Тверской прибыл в российскую столицу и «застал город в разгаре выборной горячки». У всех на слуху было имя П. Столыпина. Как отмечал П. Тверской, «по слухам, в П.А. Столыпине был наконец найдет тот Бисмарк, которого тщетно искали долгое время, человек огня и железа, который ни перед чем не остановится в стремлении к намеченной цели…».
В одну из последних суббот перед открытием второй ГД эта встреча состоялась, она продолжалась около двух с половиной часов и была записана корреспондентом на бумагу. Таким образом, П.А. Тверской ручался за почти дословную передачу содержания интервью. Разговор получился весьма содержательным, удалось обсудить многие проблемы, как–то: о правительстве общественного доверия, в которое вошли бы представители общественности; коснулись вопроса введения чрезвычайного положения и действия чрезвычайных законов; была затронута тема еврейских погромов; нашлось место обсуждению целей и задач аграрной и земской реформ. Коснулись и совершенно текущих вопросов, таких как выборы в ГД, нарушения, с которыми столкнулись в ходе выборов, а также перспектив взаимодействия нового состава Думы с правительством.
Конечно, нет необходимости пересказывать все содержание беседы. Гораздо интереснее те замечания, который сделал корреспондент относительно самого П.А. Столыпина во время интервью. Так, П.А. Дементьев отмечает: « Несмотря на свою рослую, крупную, внушительную фигуру, Столыпин был очень подвижен – постоянно менял свое положение в кресле, жестикулировал, умело и эффектно повышал голос на нужном слове. Говорил он не только плавно и красиво, но и с подкупающей собеседника убежденностью и, казалось, искренностью». Впрочем, многие современники премьера отмечали его ораторский дар и умение держаться на публике. Однако слова зачастую опровергались конкретными делами. Например, в беседе с П.А. Тверским Столыпин заявил о незыблемости существующего избирательного закона, который, как показала практика, не обеспечивал избрания послушной правительству Думы, несмотря на всю ограниченность этого закона. Отсюда столь скорый роспуск и первого, и второго составов Думы. П. Столыпин заявил: «Выборный закон существует, и заменить его чем–нибудь иным нельзя». Корреспондент уточнил: «Значит ли это, что правительство признает новые основные законы, в том числе и выборный, неприкосновенными?» Ответ, последовавший на этот вопрос, был однозначен: «Безусловно. Ни о малейшей перемене в этом смысле и речи быть не может. Это была бы революция сверху. Мы намерены добиваться порядка с тем, что у нас есть». Еще раз подчеркну, данная беседа имела место в самом начале 1907г., а уже 3 июня 1907г., то есть всего лишь 6 месяцев спустя избирательный закон был изменен. П.А. Тверской вынужден был констатировать: «Акт 3 июня 1907г. меня поразил. Такого рода неустойчивости я не ожидал даже от Столыпина».
В заключение беседы корреспондент пришел к такому выводу: «Я, однако, уже успел придти к тому заключению, что Столыпин любит больше говорить сам, чем слушать; и на свои вопросы предпочитает отвечать сам же…Столыпин произвел на меня очень сильное впечатление. Я не сомневался, что это был энергичный, находчивый, полный всяческих ресурсов исполнитель, человек с железной силой воли, которою, однако, заправляли и всегда будут заправлять чужие руки. Как не категоричны казались некоторые его заявления, они не вызвали во мне…ничего, кроме бесчисленных сомнений. Каждый ответ носил двусмысленный характер, хотя намерения скрытничать очевидно не было. Я ни разу не почувствовал ни проявления способности к самостоятельной, конструктивной инициативе, ни даже намека на сознание необходимости чего-то нового. Для этого человека все было просто и ясно, на все что угодно он мог подыскать подходящее объяснение, но в нем не было ни малейшего проблеска творческого гения. И будущее России, насколько оно зависело от его личности, было обречено, на мой взгляд, на самые узкие, чисто пассивно охранительные приемы. Если это был Бисмарк, то совершенно однобокий: может быть, та же таранная сила личности, но без ее стройной, определенной идейности, без магического секрета инициативы. Бисмарк объединял в себе и могучий локомотив, и управляющего им машиниста – а Столыпин представлялся мне только локомотивом».
Чрезвычайно любопытное замечание, приведенное умным и наблюдательным собеседником, который прямо заявляет, что П. Столыпин был хорошим исполнителем, но не был в состоянии предложить чего–то нового. Не случайно, что даже аграрная реформа, получившая название в честь Столыпина, была разработана вовсе не им, а командой С.Ю. Витте, и к моменту прихода П. Столыпина в правительство проект реформы был уже готов. Конечно, путь от разработки реформы до ее конкретного воплощения огромен, но все же. П.А. Столыпин являлся человеком своего времени и своего социального круга. Будучи крупным землевладельцем, дворянином, чиновником, большую часть жизни прожившим в Прибалтике (напомним, что даже родился он в Дрездене, Саксония) и недостаточно знакомым с насущными нуждами населения в самой России, он никак не подходил на роль спасителя отечества, которую ему упорно пытаются навязать в последние 20 лет. Он не был гением, он был простым человеком.