Казачьи кульбиты: взгляд А.Арефьева

Иное казачество

Казачество представляет собой неординарное, если не феноменальное явление в отечественной и мировой истории. Оно оставило глубокий след в истории не только собственно России, но и ее соседей в Европе и Азии.

В последнее время с новой силой встает вопрос о сущности казачества, эволюции этого этносоциального явления на протяжении долгих веков и месте его в современном обществе.

Уже научно обосновано, что казаки являются межнациональной субэтнической общностью людей, самобытных как по быту, по месту традиционно-исторического расселения, так и по культуре, и языку общения.

Политика «расказачивания», проводимая коммунистическим режимом в течение 70 лет, не смогла вытравить из памяти потомков казаков более чем 500-летнюю историю своего народа, его обычаи, быт, культуру и традиции. Память о них неистребимо существовала в тайниках человеческих душ, и потому первый же порыв свежего ветра перемен раздул тлевшие угольки в очистительное пламя, результатом которого и стало возрождение казачества.

С самого начала казачьего возрождения, будь то Дон, Кубань или Терек у его истоков стояли представители родового казачества. Так, в первые годы терским возрождением занимались в большинстве своем потомственные казаки, пусть не все у них получалось, не всегда они правильно поступали, но их помыслы были чистые, они искренне пытались возродить Терское казачество. Увы, всем этим замыслам было не суждено сбыться. И в этом вина не только самих казаков. Положение усугубил и так называемый «реестр», который расколол войско на два лагеря – «общественников» и «реестровых». Последние находятся в привилегированном положении, так как государственные структуры поддерживают только их. Засучив рукава, власть сама взялась за дело разделения казаков. Были изданы указы Президента РФ, где реестровым казакам планировалось 13 видов госслужбы, вплоть до таможни, экологии и пограничной службы. Само собой реестр был объявлен настоящим казачеством, а все остальные – ряжеными. Доходит до того, что «общественникам» порой даже священника на свои мероприятия с трудом удается пригласить, так как в епархиях была дана установка сотрудничать только с «реестровыми казаками». Так, устами одного из протоиереев было сказано: «…Святейший Патриарх благословил реестровых казаков нести свою особую службу на благо России и Матери Церкви. Поэтому вас, нереестровых казаков мы поддерживать не можем. Присутствие нашего православного священника в вашей организации также невозможно».

Конечно же, со временем, «общественники» и «реестровые» найдут общий язык и как-то договорятся между собой, как это уже было в истории казачества не раз. Но несовершенство российского законодательства оказало существенное влияние на возрождение казачества. Если первоначально казачьи структуры образовывались лишь потомственными казаками, то теперь казаками становятся все желающие. В предчувствии государственной халявы в реестр сломя голову кинулись и стар и млад, но более всего – всевозможных аферистов, проходимцев, горлопанов и жуликов всех мастей.

Так как «реестр» позволял принять в свои ряды всех изъявивших желание, да еще и получить некоторое бюджетное финансирование, то на берегах Буйного Терека стали появляться другие казачьи объединения, как пример тому в Ингушетии было сформировано «Ингушское Казачье Войско». Появились и другие национальные казачьи объединения, такие как «Аланское казачье войско» и так называемое «Абазинское казачество».

Для тех, кто позабыл, стоит напомнить, что в начале 90-х годов в Республике Ингушетия в станицах Нестеровской, Слепцовской, Троицкой, Ассиновской Вознесенской и Карабулаке проживали десятки тысяч потомственных родовых терских казаков, которые самым активным образом включились в начавшийся процесс возрождения Терского казачества. В ту пору ингушские шовинисты чинили всяческие препятствия этому процессу, дело доходило до прямых угроз, погромов и убийств (убийство 7 апреля 1991 года атамана Сунженского отдела ТКВ А. Подколзина, резня в станице Троицкой учиненная в ночь с 28 на 29 апреля того же 1991 года и пр.). Власти на местах вместо того что бы защищать славянское население делало вид что ничего страшного не происходит. Бездействие властей и угроза физического уничтожения привело к тому, что русскоязычное (преимущественно казачье) население практически целиком покинуло «гостеприимную» Ингушетию. Но, как известно - свято место пусто не бывает, и в скором времени после изгнания этнического терского казачества в Ингушетии образовалось свое «национальное ингушское казачество». Так, в 1994 году в Ингушетии был создан «Союз казачьих формирований» Республики Ингушетии, атаманом которого был избран Магомед Батыров. Появилось Ингушское казачество благодаря действиям атамана Союза казачьих формирований генерал-полковника А. П. Демина. Так, в его приказе, датированном 9 февралем 1995 года говориться: "Создать ингушское республиканское отделение СКФ". Позже самозваным «генерал-полковником» Деминым Ингушскому казачеству была выдана грамота, удостоверяющая, что СКФ РИ является членом-учредителем СКФ РФ. В декабре 1994 года Министерство юстиции Ингушетии зарегистрировал СКФ РИ и занес его в государственный реестр. Однако уже 17 октября 1995 года за подписью тогдашнего руководителя этого ведомства Дзагиева выходит новое распоряжение "О приостановлении деятельности общественного объединения "Союз казачьих формирований РИ". 12 июля 1996 года выходит новое распоряжение Дзагиева "Об исключении данных об общественном объединении "Союз казачьих формирований Республики Ингушетия" из государственного реестра Министерства юстиции РИ". И лишь 6 апреля 1998 года Министерство юстиции Ингушетии после долгих разбирательств все же выдало свидетельство о государственной регистрации Союза казачьих формирований РИ.

В настоящее время в республике существуют РУ ФСК (региональное управление федерации союза казаков) по РИ и ОКО ТКВ (окружное казачье общество Терского казачьего войска). В РУФСК по РИ (начальник М Батыров) насчитывается свыше 5 тыс. человек, а в ОКО ТКВ (атаман М Цуров) около 2 тыс. казаков. Здесь нелишним будет напомнить, что создание Ингушского казачества совпало с введением в стране реестрового казачества, которое в свою очередь предполагало государственное финансирование – которое собственно и является главным стимулом оказачивания представителей народов Северного Кавказа. Справедливости ради стоит заметить, что ни общественное терское казачество, ни реестровое не признали образование ингушского казачества.

Появлению Осетинского казачества способствовали кровавые события осени 1992 года, когда после осетино-ингушского конфликта часть осетинского ополчения, чтобы сохранить свою корпоративность, образовало Аланское казачье войско. Это была отдельная от Терского казачьего войска структура, войти в которое в то время аланские казаки не могли. Во-первых, руководство Терского войска, состоявшее тогда из потомственных казаков, старалось не принимать в свои ряды не потомственных казаков. Во-вторых, самим аланским казакам это было не нужно. Им хотелось играть самостоятельную роль в регионе и не быть у кого-либо под контролем. Благодаря связям атамана Аланского войска Марата Козаева с правительством Северной Осетии, где работал брат атамана, аланским казакам выделялись кредиты, у них было бюджетное финансирование. Спустя некоторое время после смены правительства в Северной Осетии и ряда судебных разбирательств аланские казаки лишились бюджетного финансирования. Тогда-то и было принято решение, что Аланское войско войдет в состав реестрового Терского казачьего войска в качестве Аланского республиканского казачьего округа (АРКО). В то время из реестровых структур на территории Осетии были Владикавказский и Моздокский округа. Правда, существовали они больше на бумаге, так как ни финансирования, ни какой-либо деятельности у них не было. В тоже время аланские казаки имели хорошие связи с республиканскими властями. У них были отделения во всех районных центрах и многих населенных пунктах, большой списочный состав. После того как была дана установка для реестрового казачества – одна республика – один казачий округ в составе Терского казачьего войска, аланские казаки как более сплоченная, организованная сила впитали в себя все остальные казачьи структуры входящие в государственный реестр казачьих войск России.

Еще в 2001 году Атаман АРКО генерал Марат Козаев (Указом Президента Российской Федерации от 21 января 2002 года № 69 ему был присвоен чин казачьего генерала) заявлял, что в его подчинении находятся 9 отделов, насчитывающих 21 700 человек, а всего в общины АРКО входит 68 тыс. человек. При этом никто не задумывается, что из этих почти 70 тыс. казаков, потомственных едва ли наберется один процент, а то и меньше.

Чтобы как то доказать свое право именоваться казаками, члены АРКО начинают придумывать собственную историю. Кто-то доказывает, что гребенские казаки являются потомками аланов, кто-то утверждает, что у всех осетин до революции был казачий образ жизни (иначе говоря, все они были казаками)… От псевдо историков не отстают лидеры АРКО. В их выступлениях звучат утверждения, что генерал Козаев - потомственный казак, что он участвовал в возрождении казачества с 1991 года. В биографии нынешнего Атамана АРКО Харитона Едзиева написано, что он в казачестве с 1990 года.

Таким образом, оттеснив потомственных казаков-славян, члены АРКО стали теснить их идеологически, переписывать историю. Удивительно, что все это делается на глазах у всего Терского войска. Но как видно, настоящие казаки настолько слабы, что не в силах противостоять напору членов АРКО.

Постепенно под эгиду аланского республиканского казачьего округа попало и несколько общественных организаций. Поводом к объединению послужило принятие Федерального Закона № 154-ФЗ «О государственной службе российского казачества». Так в соответствии со статьей 2 данного закона необходимо было провести организационные мероприятия по созданию четкой и единой структуры реестрового казачества на территории РСО-А и попытаться объединить все казачьи организации в одну, тем более что цели и задачи казачьих организаций совпадали.

К этому времени в Северной Осетии помимо Аланского республиканского казачьего (реестрового) общества Терского казачьего войска действовали следующие казачьи организации: Владикавказский округ Терского казачьего войска (общественного) во главе с А. П. Кабаковым, казачья организация, возглавляемая В. П. Сизовым, Северо-Осетинский округ Международного объединения казачества России под руководством полковника А. В. Лозневого.

В марте 2006 года штаб Терского казачьего войскового общества получил приказ от своего атамана В. П. Бондарева, провести переговоры с А. П. Кабаковым, В. П. Сизовым и А. В. Лозневым об объединении. В ходе переговоров А. П. Кабаков отказался от объединения, В. П. Сизов уступил возглавляемое им региональное управление Федерации союза казаков по РСО-А Аланскому республиканскому казачьему округу, а сам возглавил Северокавказскую структуру своей организации, а полковник А. В. Лозневой начал вести переговоры о вхождении в руководящие органы реестрового Терского казачьего войска. В начале 2007 года А. В. Лозневой дал свое согласие о вступлении членов его организации в Аланский республиканский казачий округ ТКВ став при этом заместителем атамана округа по вопросам идеологии. В июле 2007 года, благодаря настойчивым требованиям атамана ТКВ В. П. Бондарева на должность атамана Владикавказского городского казачьего общества был избран полковник А. В. Лозневой.

Примерно в это же время на правах отдела в Аланский республиканский казачий округ вошло казачье общество Южной Осетии. Атаман округа М. С. Козаев подал в отставку, и казаки избрали на эту должность атамана Правобережного отдела (город Беслан) энергичного Х. К. Едзиева, который возглавляет округ по сей день.

Что же касается абазинского казачества, то заслуга в его появлении принадлежит бывшему атаману Минераловодского отдела Олегу Губенко. Атаман Губенко и правление Минераловодского казачьего отдела не покладая рук в течение 2000 года вели переговоры с представителями абазинского и черкесского народов на территории Карачаево-Черкесии с целью привлечения их в казачье движение. Результатом их просветительской работы стал Учредительный Круг, прошедший в августе 2000 года в городе Черкесске, на котором делегаты Круга избрали атаманом К. З. Евгумукова и приняли решение о вхождении в Минераловодский казачий отдел на правах подотдела. Таким образом, Минераловодский казачий отдел повысил свой списочный состав «новым рекрутским набором» и значительно вырос территориально. В 2005 году на Большом Круге Терского казачьего войска абазинская община со статусом полка была введена в состав войска.

Государственный реестр казачьих войск есть ни что иное как уничтожение казачества изнутри, которое, сознательно проводит власть в течение последних двадцати лет. Преференции же из нынешней системы «поддержки казачества» порою получают только «иные» - казаковидные мутанты и прикормленная верхушка. Опекая и поощряя реестр, государство тем самым продолжает политику рассказачивания начатую еще в 1919 году, уничтожая уникальный в культурном плане народ и заменяя его всевозможными проходимцами наделяя их функциями ДНД-ДОСААФ-ЧОП. Подобное "возрождение" воспринимается родовым казачеством как унижение нашего Народа, оскорбление Памяти наших Предков и искажение нашей Истории.

Эдуард Бурда

Комментарий Максима Калашникова:

На мой взгляд, причина бессилия казачества видна из этой статьи достаточно ясно. С одной стороны - современное казачество впитывает недостатки кланового горского общества, но не впитывает его достоинств. Например, постоянно акцентируют внимание на том, какой казачий род древнее и родовитее и делят русское население Сев. кавказа на коренных козаков и пришлых москалей. Но при этом принадлежность к знатному казачьему роду не дает никаких преимуществ, как принадлежность к горскому тейпу, как как клановая структура у казаков отсутствует. 
С другой - казачество впитывает все недостатки русского общества. Например, вместо самоорганизации снизу постоянно просит власть их организовать, что-то им дать или задекларировать, ждет, пока им пришлют доброго губернатора Вместо того, чтобы брать власть на местах и ставить центр перед фактом, как это делают горцы прежде всего в своих нац. республиках, казаки постоянно просят Кремль создать им реестр, принять очередной закон о казачестве и другие декларации. 

Больше всего меня смутило возмущение автора тем, что казачество могут наделить функциями ДНД-ДОСААФ-ЧОП. Ведь если казачество реально наделят функциями ДОСААФ, то это значительно усилит его позиции. Например, казаки смогут легально работать с молодежью, пропагандируя свои идеи де еще и деньги получать. А еще ДОСААФ продает права - то есть у казаков появится независимый от центра источник доходов. И еще у казаков будет возможность проводить обучение военному делу и стрельбе и иметь доступ хотя к спортивному и учебному, но оружию. 
Кстати, эта тема уже затрагивалась в другой статье: 
http://m-kalashnikov.livejournal.com/1038439.html
Мне кажется, что оптимальный выход для казачьих движений - это вливаться в общерусские национальные движения. Иначе они так и останутся ряжеными и не смогут решить ни одной проблемы на Сев. Кавказе, главная из которых - это дерусификация.