Ратная доблесть казаков и горских народов Северного Кавказа в годы Первой мировой войны

В 2014 г. весь мир отметит столетие начала Первой мировой войны. Первая мировая война оказалась во многом забытой, а для новых поколений россиян – неизвестной. Революция, гражданская война, а затем – Вторая мировая отодвинули эту войну на второй план российской истории. Для советской России это была чужая война и о ней старались не вспоминать, хотя там воевали её граждане, которые совершали подвиги и гибли как герои (страна потеряли 2 млн. 254 тыс. 369 чел. на фронтах этой войны). Увы, даже сейчас, в начале XXI в., герои Первой мировой войны продолжают оставаться забытыми. Ныне в России даже нет достойного памятника павшим в той войне [1].

История России имеет много непрочитанных страниц, таких, которые любой другой стране составили бы славу и почёт.

Интерес к прошлому казаков и горцев необычайно велик в последнее время. Новые социальные реальности, лозунги возрождения разбудили общественное сознание. Люди ощутили острую потребность найти в пластах родной истории национально-героическое, почувствовать себя вольными, независимыми. Это – естественное требование современности.

Общим в российской и советской историографии является признание крупной роли казаков в судьбах Отечества. В казачестве необычайно ярко воплотились сила, самобытность, духовная широта и щедрость натуры восточно-славянского склада. Неповторимо своеобразным и ярким казачество предстаёт потому, что ещё на заре его зарождения в нём был запечатлён симбиоз славянского и тюркского начал. Казаки жили и действовали в приграничных районах, были знакомы с языком соседей, воспринимали их обычаи, имели друзей в их селениях. Предметы одежды и снаряжения, джигитовки, куначество и многое другое пришли в казачий обиход из вековых глубин жизни степей и гор. Вплоть до революции при казачьих частях можно было встретить офицеров из горцев, выполнявших обязанности переводчиков, разведчиков, проводников [2. С. 23].

1 августа 1914 г. началась Первая мировая война, в которую оказались втянутыми 38 государств. Она отличалась от предшествующих войн широким применением новой боевой техники и современных средств ведения боя. Во всех воюющих странах численность кавалерийских частей в ходе войны постепенно сокращалась. Однако в русской армии конница использовалась достаточно активно, а в конце войны был поставлен вопрос о придании ей статуса стратегического вида войска. Рост кавалерийских соединений в русской армии происходил за счёт увеличения числа казачьих частей и соединений. Кроме того, казаки успешно использовались русским военным командованием и в пешем строю. К 1914 г. Россия обладала самой многочисленной в мире конницей. В военное время она могла выставить до 1500 эскадронов и сотен. В годы Первой мировой казачество выставило 164 конных полка, 177 отдельных и особых сотен, 27 конно-артиллерийских дивизионов (63 батареи), 15 отдельных конно-артиллерийских батарей, 30 пеших батальонов, запасные части, местные команды (всего около 300 тысяч человек). Казачья конница составляла более 2/3 численности всей русской кавалерии.

В ходе военных действий на фронтах казачьи части обнаружили наибольшую степень надёжности и мобильности, а сами казаки – высокий боевой дух и отменную воинскую выучку. Потери среди них были наименьшими. Многие казаки были награждены орденами, медалями и Георгиевским оружием. Позиционный характер войны и использование тяжёлой (гаубичной) артиллерии и скорострельного оружия не позволили казакам в полной мере проявить свои боевые качества. Только на начальном этапе войны, в Галицийской и Восточно-Прусской операциях 1914 г., а также в Луцком (Брусиловском) прорыве 1916 г., казаки имели возможность действовать в конном строю. В основном же им приходилось сражаться в пешем строю. Уникальным подразделением стала Донская пешая бригада, действовавшая на Кавказском фронте. Казаки этой бригады показали отличные качества своей боевой выучки: умение не только оборонять, но и брать штурмом укреплённые позиции в составе пехотных частей.

Кубанское казачье войско выставило: 37 конных полков, 2 гвардейские сотни, Отдельную казачью дивизию (в состав которой вошли: 2-й Запорожский, 2-й Уманский, 2-й Таманский, 2-й Полтавский полки), 4-ю Кубанскую казачью льготную дивизию (в составе 2-го Екатеринодарского, 2-го Черноморского, 3-го Запорожского, 3-го Полтавского полков), 24 пластунских батальона, отдельный пластунский дивизион, 51 сотню, 6 батарей, всего свыше 89 тысяч казаков. Так что можно сказать, что с началом Первой мировой войны практически все казаки Кубани в возрасте от 22 до 35 лет были отправлены на фронт в действующую армию. Они также использовались русским командованием на самых опасных участках и поэтому состав, например, некоторых кубанских полков за годы войны сменился 3 раза [3].

22 октября 1914 г. начались военные действия на Кавказском фронте. Первый удар противника приняли на себя кубанские части. Среди сообщений Петроградского телеграфного агентства за 22 и 25 октября были такие: «Одна из наших казачьих сотен лихо атаковала в конном строю окопы и порубила турецкую пехоту»; «…наша казачья артиллерия, выдвинутая…в тыл туркам, открыла убийственный огонь». Но это было лишь начало, главные действия развернулись позже.

1-й Полтавский казачий полк кошевого атамана Сидора Белого воевал на Кавказском фронте. На самом южном крыле фронта был создан Ван-Азербайджанский отряд под командованием генерал-лейтенанта Чернозубова. В этом отряде была только что созданная 4-я казачья дивизия под командованием генерала Рыбальченко: 1-й Полтавский, 3-й Таманский и 3-й Кубанский полки. В начале войны отряд Чернозубова в основном действовал в районе озера Ван, обеспечивая левый фланг в крупнейших наступательных операциях русских войск – Саракамышской и Эрзерумской.

В ноябре и декабре Кавказская армия вела тяжёлые бои с противником на трёх направлениях. Особенно напряжёнными они были на одном из них – Саракамышском, на котором действовала оперативная группировка войск из 1-й и 2-й кубанских пластунских бригад 1-й Кавказской казачьей дивизии. Перед ней стояла задача не только оборонять крепость Саракамыш, падение которой могло поставить в безвыходное положение значительную часть русских войск, но и овладеть горными перевалами, превращёнными турками в укреплённые позиции. 8 декабря началось наступление на Саракамыш. Основные силы Саракамышского отряда вынуждены были отойти восточнее крепости. 13 декабря стал первым днём сражения за город. Энвер-паша бросил на штурм крепости все свои батальоны. В полдень, в критический момент обороны, к осаждённым подоспел 1-й Запорожский казачий полк. С ходу они ввели в бой пулемёты, 4 конных артиллерийских орудия и отбросили противника. Поздно вечером 15 декабря в Саракамыш вошла 1-я пластунская бригада генерал-майора Пржевальского, который принял общее руководство обороной. Пластуны сделали казалось бы невозможное, совершив за сутки 80-километровый марш в горных условиях. Через несколько часов после их прихода турки замкнули кольцо окружения.

16 декабря, казачий отряд в составе 5 батальонов при 4-х орудиях под командованием Н.А. Букретова предпринял наступление на Бардусский перевал и нанёс несколько отвлекающих ударов. К середине дня удалось занять высоту Гусейнага-юрт, господствовавшую над перевалом, и установить на ней 2 горных орудия. Однако выйти к перевалу оказалось невозможным. Главные события этого дня развернулись в самой крепости. Поздно вечером несколько колонн турецкой риадзэ (пехоты) внезапно атаковали 3-й пластунский батальон, занимавший укрепление «Орлиное гнездо». Превосходящими силами противник прорвал оборону.

Когда М.А. Пржевальскому доложили о возникшей угрозе, он принял решение направить на закрытие прорыва свой резерв, который составлял всего лишь 2 сотни 6-го пластунского батальона. Молниеносная контратака была проведена без единого выстрела. В штыковом бою турки были выбиты из крепости.

Казаки являли собой пример стойкости, мужества и верности долгу. Так, 19 декабря подъесаул 4-го пластунского батальона Дубина с десятью пулемётными расчётами занял один из отрогов Бардусского перевала. В ходе боя оказалось невозможным поддерживать наступление товарищей пулемётным огнём, но и бездействовать он не мог. Подъесаул собрал группу бойцов, атаковал горную батарею турок и захватил её. 22 декабря начальник участка на правом фланге Бардусского отряда войсковой старшина Романенко лично повёл сотни в атаку и увлёк за собой соседние части. В ходе неё солдатами Дербентского полка был взят в плен штаб турецкого корпуса во главе с командиром. Сам же Романенко посмертно был награждён орденом Георгия IV степени.

Наступление на перевал велось тремя колоннами, сформированными, главным образом, из кубанских казаков и пластунов. Во главе них были командир 2-й пластунской бригады И.Е. Гулыга, командиры полков И.А. Родионов и Габеев.

В последние дни декабря погода в горах окончательно испортилась, начались метели. Дороги занесло глубоким снегом. Продвигались медленно, часто останавливаясь. Колонны запаздывали с развёртыванием. В ночь на 29 декабря перевал был захвачен. Эта победа далась настолько трудно, что изнурённые казачьи части не смогли преследовать турецкие войска.

Наступал 1915 г., ещё более грозный и тяжёлый. В ходе Алашкертской операции русские войска упрочили своё положение в районе озёр Ван и Урмия. Осенью 1916 г. когда русская армия была измотана и утомлена войной, а голод в войсках стал хроническим, из казачьих полков поступали донесения, что они сохраняют высокую боеспособность, добротно вооружены и обмундированы, имеют хороших лошадей.

В последние полтора месяца 1917 г. происходит массовый отход с фронтов всех казачьих частей. Казаки отходили организованно, дивизиями и полками – всё ещё сильной оставалась привычка к воинскому порядку, казак не мог бросить своего коня и снаряжение [1].

История Кавказской Туземной конной дивизии (или «Дикой дивизии», как привыкли с подачи военных чиновников называть её российские обыватели) – одна из самых славных страниц во взаимоотношениях России и Кавказа. Именно всего Северного Кавказа в целом, а не каких-то отдельных его народов. Эта история – именно тот случай, когда ни один из них не сможет, даже если вдруг возникнет такое желание, упрекнуть соседа – «Мы там служили, воевали, а вы – нет. Эти подвиги – только наша история» [4].

Неделю спустя после начала Первой мировой войны главнокомандующий войсками Кавказского военного округа И.И. Воронцов-Дашков предложил российскому императору «мобилизовать воинственные кавказские народы». 27 июля поступило высочайшее «добро», после чего были сформированы Чеченский конный полк (чеченцы и ингуши), Черкесский конный полк (адыгейцы и абхазы), Кабардинский конный (кабардинцы и балкарцы), Татарский конный полк (азербайджанцы Бакинской и Елизаветпольской губерний), Ингушский конный (ингуши), 2-й Дагестанский конный полк (дагестанцы), Аджарский пеший батальон (представлен населением Батумской области).

«Дикая дивизия» была сформирована 23 августа 1914 г. На 90% состояла из добровольцев-мусульман – уроженцев Северного и Южного Кавказа и Закавказья, которые, как и все туземные жители Кавказа и Средней Азии, по законодательству Российской империи не подлежали призыву на военную службу. Многие представители российского дворянства служили в дивизии офицерами [5].

Общественность Кавказа благожелательно отнеслась к формированию дивизии. «Удачная организация этой дивизии встречена с живейшей радостью среди горского населения Кавказа», – писал Султан Довлет-Гирей 20 января 1915 г. в своём докладе Верховному Главнокомандующему Великому Князю Николаю Николаевичу. «Равным образом в горском населении вызвало чувство глубокого удовлетворения и то обстоятельство, что офицерский состав в этой дивизии состоит из родовитых русских и кавказцев. Многие потомки помнят своих предков. Для черкесов и других горцев очень характерна этническая память. Если черкес не может назвать имён своих семи предков, он презираем», – отмечал далее в докладе Довлет-Гирей [1].

Согласно утверждённым штатам каждый конный полк дивизии состоял из 22 офицеров, 3 военных чиновников, 1 полкового муллы, 575 строевых нижних чинов (всадников) и 68 нестроевых нижних чинов. Ко времени создания дивизии в составе российской армии имелась также Кавказская кавалерийская дивизия, 5 Кавказских казачьих дивизий, Кавказская гренадерская дивизия, а также 5 Кавказских стрелковых дивизий. Вскоре полки были сформированы в 3 бригады. 1-я состояла из Кабардинского и 2-го Дагестанского конных полков, 2-я – из Татарского и Чеченского конных полков, 3-я – из Черкесского и Ингушского. Дивизия получила название Кавказская Туземная конная дивизия. Формирование дивизии окончательно завершилось в сентябре 1914 г.

Командиром дивизии Высочайшим приказом от 23 августа 1914 г. был назначен младший брат царя, Свиты Его Величества генерал-майор Великий Князь Михаил Александрович. Начальником штаба – полковник Яков Давидович Юзефович, литовский татарин магометанского вероисповедания, служивший в Ставке Верховного Главнокомандующего. По приказу Верховного Главнокомандующего от инфантерии Л.Г. Корнилова от 21 августа 1917 г. дивизия была переформирована в Кавказский Туземный конный корпус. С этой целью в состав дивизии передавались Дагестанский и 2 Осетинских конных полка. Его командиром приказом Временного правительства был назначен генерал П.А. Половцев, начальником 1-й Кавказской Туземной конной дивизии – генерал-майор принц Фейзулла Мирза Каджар, начальником 2-й Кавказской Туземной дивизии – генерал-лейтенант И.З. Хоранов.

Генералу Половцеву удалось добиться от Керенского, чтобы ранее принятый приказ об отправке корпуса на Кавказ был исполнен. В конце сентября - начале октября 1917 г. части и подразделения корпуса были переброшены на Кавказ. Штаб корпуса находился во Владикавказе, а штаб 1-й дивизии – в Пятигорске. Своё существование Кавказский Туземный конный корпус прекратил к январю 1918 г. [6].

Участие в военных действиях «Дикой дивизии» начинается с октября 1914 г., когда она была доставлена эшелонами в Подольскую губернию. В начале ноября дивизия была включена в состав 2-го кавалерийского корпуса генерал-лейтенанта Гусейн Хана Нахичеванского. С конца ноября дивизия вступила в бои на Юго-Западном (австрийском) фронте, которым командовал генерал от артиллерии Н.И. Иванов. Дивизия вела тяжёлые бои у Полянчика, Рыбне, Верховины-Быстра. Особо тяжёлые кровопролитные бои произошли в декабре 1914 г. на Сане и в январе 1915 г. в районе Ломна-Лутовиска, где дивизия отражала наступление противника на Перемышль. В феврале дивизия провела ряд успешных наступательных операций: на реке Ломнице, бои у деревень Бринь и Цу-Бабин, занятие г. Станиславов и местечка Тлумач. В июле, августе и осенью 1915 г. дивизия участвовала в ряде боёв у Шупарки, Новосёлка-Костюкова, в районе Доброполе и Гайворона, которые, по свидетельству её командира Великого Князя Михаила Александровича, были увенчаны «блестящими конными делами, которые составляют одну из лучших страниц истории нашей конницы» [3].

Горцы Кавказа воевали в Галиции, Карпатах, Румынии. 17 ноября 1915 г. Петроградское телеграфное агентство сообщало: «В Восточной Галиции события развиваются повсюду согласно нашим предположениям. Наши кавказские горцы наводят страх на венгров…Горцы решительно отказываются уступить кому-либо первенство под неприятельским огнём». В мае-июне 1916 г. горские подразделения принимали участие в Брусиловском прорыве. После грозной атаки Ингушского полка их командир сообщал: «Я, полковник Г.А. Мерчуле, и офицеры Ингушского конного полка горды и счастливы довести до сведения Вашего Превосходительства начальника Терской области генерал-лейтенанта Флейшера и просим передать доблестному ингушскому народу о лихой конной атаке 15 сего июля 1916 года. Как горный обвал, обрушились ингуши на германцев и смяли их в грозной битве, усеяв поле сражения телами убитых врагов, уводя с собой много пленных и взяв 2 тяжёлых орудия и массу военной добычи. Славные всадники-ингуши встретят ныне праздник Байрам, радостно вспоминая день своего геройского подвига, который навсегда останется в летописи народа, выславшего своих лучших сыновей на защиту общей Родины». (Газета «Терские ведомости». 1916. 21 июля.). К декабрю дивизия была переброшена на Румынский фронт.

Когда в 1917 г. разложение воинских частей на фронте стало достигать апогея, Кавказская конная дивизия сохранила дисциплину и воинский дух. Она обратилась со следующим воззванием к солдатам и офицерам русской армии: «Наш долг – теперь же дать немцу почувствовать наши народные силы, чтобы он видел, что мы не допустим разгрома наших союзников – французов и англичан, за которыми неизбежен разгром нас. Наша братия по оружию, наши боевые товарищи! Кавказская конная дивизия шлёт вам свой клич: сплотимся нерушимой стеной в одну могучую силу, установим у себя порядок и справедливую дисциплину и будем готовы во всякую минуту по зову наших начальников идти в наступление на врага, пожирающего нашу свободу» (1917, 31 мая).

В августе 1917 г. Кавказская дивизия, по приказу Корнилова, была брошена на Петроград. Не собирались всадники и казаки громить Петроград, но узнав об их приближении, город опустел, вновь созданное революционное правительство было в панике и стало в буквальном смысле слова «собирать чемоданы». Эшелон с горцами был остановлен у Гатчины, т.к. железнодорожные пути были разобраны. Тогда был отправлен конный разъезд из 12 всадников в разведку, который свободно дошёл до центра Петрограда. Воинские части не оказывали этой небольшой группе сопротивления, а, наоборот, приветствовали их, даже стволы орудий были опущены к земле. Но Временное правительство и большевики боялись организованных частей и сделали всё возможное для того, чтобы остановить идущий на подавление революции неустрашимый корпус из кавказских горцев. Решено было путём посылки к ним агитаторов из кавказцев предотвратить их вход в город, а затем пообещать отправить на Кавказ. Там, на Родине, всадники, разойдясь по родным местам, уже не представляли бы серьёзной и организованной силы [4].

Революционное лихолетье дало много ярких доказательств верности горцев Кавказа присяге, воинской чести и доблести. За время своей боевой деятельности Кавказская Туземная конная дивизия понесла большие потери. За 3 года через службу в дивизии прошло в общей сложности более 7 тыс. всадников, уроженцев Кавказа и Закавказья. Полки дивизии несколько раз пополнялись прибывавшими с Кавказа запасными сотнями. За один только 1916 г. дивизия провела 16 конных атак – пример небывалый в военной истории. Количество пленных, взятых дивизией за годы войны, в 4 раза превысило её собственный численный состав. Около 3 500 всадников были удостоены Георгиевских крестов и Георгиевских медалей «За храбрость». Все офицеры дивизии были удостоены боевых орденов [7].

Офицер-кавалерист, участник войны А. Арсеньев вспоминал: «Чтобы правильно понять природу Дикой дивизии, нужно иметь представление об общем характере кавказцев, её составляющих. Говорят, что постоянное ношение оружия облагораживает человека. Горец с детства был при оружии, он не расставался с кинжалом и шашкой, а многие – и с револьвером или старинным пистолетом. Отличительной чертой его характера было чувство собственного достоинства и полное отсутствие подхалимства. Выше всего ценились им храбрость и верность; это был прирождённый воин, представлявший собой великолепный боевой материал, правда – в те времена, при его незнакомстве с военной службой – сырой и требовавший терпеливой и внимательной обработки. Надо отдать должное офицерам и урядникам…– с задачей обучения и воспитания всадников в короткий срок они справились блестяще, вложив в это дело всю душу». В полках Кавказской дивизии складывались свои обычаи. Например, в обязанности адъютанта входило подсчитывание, сколько за столом офицерского собрания находится мусульман и сколько христиан. Если мусульман было больше, то все, согласно мусульманскому обычаю, оставались в папахах; если больше христиан – все снимали головные уборы по обычаю христиан. До самых последних дней, до знаменитого похода на «красный» Петроград между всадниками и офицерами царило взаимное уважение. Высшей оценкой царившего в дивизии духа явились слова генерала Корнилова, после осмотра Кавказской дивизии в г. Заблотове 12 ноября 1917 г. сказавшего начдиву князю Багратиону: «Я, наконец, дышал военным воздухом!».

Офицер Палецкий в августе 1917 г. отмечал: «Дикая дивизия – это одна из самых надёжных войсковых частей – гордость русской армии…Кавказцы имели полные моральные основания никакого участия в русской войне не принимать. Мы отняли у кавказцев все их прекрасные горы, их дикую природу, неисчерпаемые богатства этой благодатной страны. Но когда вспыхнула война, кавказцы добровольно пошли на защиту России и защищали её беззаветно, не как злую мачеху, а как родную мать. Все кавказцы таковы: в них ещё живёт истинный дух рыцарства – и на предательство, на удары сзади, из-за угла они не способны. Не против России и русской свободы идут воины Дикой дивизии. Они сражаются вместе с русской армией и впереди всех и смелее всех умирают за нашу свободу».

«Однажды, – писал А. Марков, – после успешных боевых действий всадники Ингушского и Черкесского полков на отдыхе получали боевые награды. После этого был устроен торжественный обед. По окончании обеда в саду несколько офицеров протанцевали лезгинку, причём прекрасным её исполнителем оказался поручик Сосырко Мальсагов, ингуш по происхождению. На другой день Черкесский полк пригласил нас на обед в соседнее имение, где стоял его штаб. В густом парке на круглой поляне были поставлены столы амфитеатром, причём за верхним из них сидело начальство. В середине обеда началась стрельба, без которой обыкновенно не проходит на Кавказе ни одна весёлая пирушка. Помню, как приехав впервые в Сухум, я в ресторане увидел поразившую меня и рассмешившую надпись: «Петь, стрелять и танцевать в общей зале строго запрещается». Выпившие кавказцы в избытке восторга то справа, то слева от меня опорожняли магазины и барабаны своих револьверов и пистолетов в чёрное звёздное небо, то вниз под стол после каждого тоста или речи» [6].

История дивизии богата знаменательными, интересными фактами. Приведем некоторые из них. Во 2-м Дагестанском полку Кавказской Туземной конной дивизии служил сын великого русского писателя Л.Н. Толстого – Михаил Львович.

На наградах, которые вручались воинам дивизии нехристианского вероисповедания изображения христианских святых (Святого Георгия, Святого Владимира, Святой Анны и т.д.) заменялись государственным гербом Российской империи – двуглавым орлом. Однако горцы вскоре потребовали вернуть им на награды Георгия, которого называли уважительно «джигитом», а герб с презрением именовали «птичкой». Правительство пошло навстречу их просьбам [8].

В годы Первой мировой войны русская армия, казаки и горцы проявляли чудеса мужества и героизма. Многие из них были награждены Георгиевскими крестами и медалями. Одни погибли, другие, выжив, после революции 1917 г. эмигрировали, некоторые погибли во время сталинских репрессий. После войны память о них была предана забвению. Восстановим же справедливость, вспомним о наших земляках.

Полными Георгиевскими кавалерами стали следующие черкесы: кабардинцы: Анзоров Пшемахо Исмаилович, Астемиров Докшуко Исламгериевич, Ахохов Кушби Гиреевич, Баждугов Тита Кягович, Бицуев Ахмед Турович, Гетаов Оли Белимготович, Диков Хазеша Увжукович, Инароков Али Жанхотович, Коголкин Мисост Таусултанович, Тамбиев Исмаил Магометович, Тхазеплов Исмаил Умарович, Хапцев Берд Жамбулатович; бжедуг Джарим Мусса, абазин Каблахов Джамальбий, темиргоевец Почешхов Учужук, шапсуг Шхалахов Рамазан Алиевич, Султан Байзет-Гирей Шаханович из аула Уляп.

Помимо указанных, подвиги ещё десятков офицеров и генералов с адыгскими корнями отмечены Георгиевскими наградами. Это и указывавшие в своих родословных на черкесское происхождение дворяне из таких известных фамилий, как Трегубовы, Черкасовы и мн. др. Одних кабардинцев Кабардинского конного полка – 429 всадников были награждены Георгиевскими крестами, при этом многие из них имели наряду с крестами и Георгиевские медали «За храбрость». Близкое к этому количество адыгов Баталпашинского и Майкопского отделов, служивших в Черкесском конном полку, также удостоены подобных наград. В один день приказом по 8-й армии от 2 сентября 1917 г. № 2855 были награждены Георгиевским оружием с надписью «За храбрость» офицеры-прапорщики Черкесского конного полка Агиров Магомет-Рауф, Ажегоев Пшемаф Челеметович (имевший Георгиевские кресты 2-й, 3-й и 4-й степеней) и полный кавалер 4-х степеней Георгиевского креста Султан Байзет-Гирей Шаханович. В разное время представлялись к награждению Георгиевским оружием с надписью «За храбрость» князь Фёдор Николаевич Бекович-Черкасский, Султан Крым-Гирей Селетович, Султан-Гирей Келеч Шаханович и Барасби Саляхович Мамышев, которые взамен этого получили другие награды.

Каждый из указанных в настоящей работе Георгиевских кавалеров – герой. Все они верой и правдой, не жалея собственной жизни, присягнув однажды на верность, защищали страну, которую считали своей Родиной. Как известно, имена офицеров и генералов, награждённых орденом Святого Георгия, с 1849 г. золотыми буквами запечатлены в Зале Воинской Славы России – Георгиевском зале Кремля. Вместе с тем, ни одно из этих имён до сих пор, так же как и легендарная «Дикая дивизия», которая дала столько героев, никак не увековечено на родине, в местах, где они родились и прожили часть своей жизни [4].

Активное участие в Первой мировой войне принимали и казаки. Например, имя Козьмы Фирсовича Крючкова было известно в тот период всей России. Бравый казак красовался на плакатах и листовках, папиросных пачках и почтовых открытках, его портреты и рисунки, изображающие его подвиг, печатали в газетах и журналах. А отличился казак в первые дни войны в бою с немецкими кавалеристами недалеко от польского городка Кальвария. Возглавляемый им сторожевой дозор вступил в бой и, как отмечено в наградных документах, Кузьма Крючков в ходе кавалерийской схватки лично зарубил шашкой и заколол пикой 11 человек. Вот как описал этот бой сам казак: «Часов в 10 утра направились мы от города Кальварии к имению Александрово. Нас было четверо – я и мои товарищи: Иван Щегольков, Василий Астахов и Михаил Иванков. Начали подыматься на горку и наткнулись на немецкий разъезд в 27 человек. Мы их встретили стойко и уложили несколько человек. Увёртываясь от нападения, нам пришлось разъединиться. Меня окружили 11 человек. Не чая быть живым, я решил дорого продать свою жизнь. Хотел было пустить в ход винтовку, но второпях патрон заскочил, а в это время меня немец рубанул по пальцам руки, и я бросил винтовку. Схватился за шашку и начал работать. За каждую свою рану отвечаю смертельным ударом». Затем казак, схватив немецкую пику, уложил остальных немцев, получив 16 ран, а его лошадь его – 11 ран. «1 августа в Белую Олиту прибыл командующий армией генерал Ренненкампф, который снял с себя георгиевскую ленточку, приколол мне на грудь и поздравил с первым Георгиевским крестом». Об этом подвиге доложили императору. Все 4 донских казака стали впоследствии Георгиевскими кавалерами.

Подхорунжий 15-го Донского казачьего полка 1-й Донской казачьей дивизии Константин Иосифович Недорубов на Юго-Западном фронте в декабре 1914 г. взял с командой в плен полсотни австрийцев, за что получил 1-й Георгиевский крест. В апреле 1915 г. со своими казаками он отбил атаку роты австрийцев, затем контратаковал и рассеял её, захватив исправный пулемёт, за что был награждён вторым крестом. К 1917 г. он набил германцев на полный бант.

На Кубани в годы войны широко стало известно имя штабс-капитана Вячеслава Матвеевича Ткачёва, командира авиационного отряда, казака станицы Келермесской. В августе 1914 г. за рискованные разведывательные налёты в тылы противника в районе Люблина он был награжден орденом Святого Георгия 4 степени и Золотым оружием. В конце войны стал начальником авиации российской [1].

Василий Данилович Гамалий, казак станицы Переяславской, полковник, командир партизанской Георгиевской сотни. Прославился рейдом через всю Персию вдоль турецкой границы до Месопотамии в 1916 г. был награждён орденом Святого Георгия 4-й степени. Будучи командиром сотни 1-го Уманского полка, добровольцем вызвался установить живую связь русских с англичанами на берегах р. Тигр. За выполнение этой миссии награждён английским военным крестом.

Казакам и горцам Северного Кавказа, жившим в начале XX в., пришлось перенести тяжелейшую драму, невосполнимые людские и материальные потери. Пламя Первой мировой, тяжкие испытания оставили в их жизни свои «зарубки» и перечеркнули многие их судьбы.

Казачья история одна из острых и значимых социальных и научных проблем современности. Особо интересна она в тесной связи с историей горских народов. Ведь казаков от горцев даже внешне трудно было отличить! Настолько были тесно связаны их культурные традиции! Отличало только одно – вера. В 1914 г. на Северном Кавказе горские аулы перемежались с казачьими станицами, в последующем границы расселений стирались, «обеспечивая единство основополагающих характеристик и проблем…весь регион следует рассматривать как единое целое безотносительно к государственным, административным и иным границам, разделяющим его изнутри. Обоснованность такого подхода определяется общностью тесных многовековых экономических, культурных, политических и иных связей, исторических судеб, близостью форм, стандартов и стереотипов поведения, особенностями менталитета и др.» [9].

Роль кавказских военных кадров в царской России трудно переоценить – суровое и вместе с тем уважительное воспитание, великолепная кавалерийская и физическая подготовка, традиционная в общекавказском менталитете, подчёркнуто проявляемая и в бою, и в повседневности мужественность, да и просто сам знаменитый кавказский боевой дух – всегда выдвигали наших земляков в первые ряды воинов России! Вместе с тем, проходимая ими в процессе службы академическая военная школа, приобретаемые знания основ мировой военной истории, стратегии, тактики – всё это делало бойцов Дикой дивизии и Императорского Конвоя по возвращении домой передовыми военными кадрами Кавказа.

За последние десятилетия главным историческим итогом стало то, что «…доминанты самосознания кавказских этносов заявили о себе приверженностью к надэтнической общности и интегрированности в российское культурно-политическое пространство. Причём указанные факторы заявили о себе в ситуации, которая делала возможным иной выбор, иное предпочтение, иные позиции» [10].

В этом плане память о боевом единении в составе Кавказской конной дивизии в годы Первой мировой войны может и должна стать символом, сближающим народы Северного Кавказа в «единое целое безотносительно к государственным, административным, этнонациональным и иным границам, разделяющим его изнутри». Все служили одному Отечеству – России [9].

Современное поколение должно бережно хранить историю, народную память о героях Первой мировой войны, о тысячах казаков и горцев Кавказа, по зову сердца сражавшихся за Россию. Дружба между казаками и горцами будет обязательно крепнуть, она поможет сохранить мир на нашей общей земле.

Примечания:

1. Режим доступа: www.cossackdom.com.
2. Куценко И.Я. Кубанское казачество. Краснодар, 1993.
3. Советская военная энциклопедия. М., 1990.
4. Большая советская энциклопедия. М., 1958.
5. Ачмиз К.Г., Мальцев В.Н., Чеучев Н.Ш., Шебзухова Ф.Х. История Адыгеи. Учебное пособие для 9 класса общеобразовательных учреждений. Майкоп, 2002.
6. Вершигора А.Д. Черкесский полк в Первую мировую войну // Литературная Адыгея. Майкоп, 1998. №2.
7. Школьная энциклопедия «Руссика». Новейшая история. XX век. М., 2003.
8. Энциклопедия для детей. История России. XX век. / Под ред. М.Д. Аксёнова. М., 1998.
9. Гаджиев К.С. Геополитика Кавказа. М., 2003.
10. Тхагапсоев Г.Х. Постижение Кавказа: новые ракурсы // Научная мысль Кавказа. Ростов-н/Д., 2003. № 2.


Вопросы казачьей истории и культуры: Выпуск 8 / М.Е. Галецкий, Н.Н. Денисова, Г.Б. Луганская; Кубанская ассоциация «Региональный фестиваль казачьей культуры»; отдел славяно-адыгских культурных связей Адыгейского республиканского института гуманитарных исследований им. Т. Керашева. – Майкоп: Изд-во «Магарин О.Г.», 2012. – 220 с.

Дунец Асият Ибрагимовна учитель истории и обществознания высшей категории МБОУ СОШ № 3 г. Майкопа,
Яшан Татьяна Владиславовна ученица 8 класса МБОУ СОШ № 3 г. Майкопа

Источник фото: http://forum.kazakia.info/viewtopic.php?f=56&t=844&start=170