Современное этно-культурное состояние кубанских казаков. ФОТО
Некоторые предварительные выводы.
1. Ни в одном из обследованных населенных пунктов традиционная народная культура не представляет собой целостную функционирующую систему. Она пока еще представлена в быту, но в виде незначительных сегментов, а по сути дела – осколков, сохраняющихся даже не на семейном, а на индивидуальном уровне. По сути, мы имеем дело с «культурой» выживания или даже доживания.
2. Если исходить из позиций и состояния старожильческого, коренного казачьего и неказачьего населения – это вымирающие станичные общества и умирающая культура.
Старожильческое население и знание традиционной культуры даже во внешне благополучных районах края – Кореновском, Выселковском (по предыдущим экспедициям) – по оценочным характеристикам, составляют максимум 20%. В худшем (Горячеключевском и др. районах Закубанья) – от 3 до 7%. В социально-демографическом и культурном отношении это не просто критический предел, а полный коллапс. Вымирание старших поколений, отъезд детей и внуков – это массовое явление для Кубани.
3. Ни в Кореновском, ни в Горячеключевском районе нет Программы по исполнению КЗ N° 1264. Нет ее и на местах. Отдельные инициативы и положительные результаты (в ст. Сергиевской, Дядьковской, Мартанской, Саратовской) объясняются в большей степени заинтересованностью и пониманием необходимости такой работы со стороны отдельных лиц: Н.Н. Дымченко (методист по сохранению и развитию культурного наследия ДК ст. Дядьковской), Т.М. Лысенко (учитель школы N° 12 ст. Мартанской, преподаватель истории, кубановедения), или даже «общественников» – Л.Н. Пащенко (ст. Саратовская, общественная организация, этнокультурное общество «Скрыня»).
4. Ни в одном районе, ни в одном населенном пункте организационные структуры Кубанского казачьего войска (реестровое казачество) не проявляют никакого интереса ни к проблемам потомственных казаков, ни тем более – к культуре старожильческого, в первую очередь, казачьего населения («тико водку пьють та гроши получають»).
5. Полностью отсутствует механизм естественной культурной преемственности на уровне семьи. «Дети» и «родители» массовой и традиционной культурой ориентированы на диаметрально противоположные ценности («Трудно жилось <в послевоенное время>, а какие дружные были, как друг другу помогали»; «Ны дай Бог заматюкацца, ны уважыть старшого, пиднять руку на батька, матир... Ты шо!»; «Какое там воровство. Поймають, так дадуть, шо...»).
1. Ни в одном из обследованных населенных пунктов традиционная народная культура не представляет собой целостную функционирующую систему. Она пока еще представлена в быту, но в виде незначительных сегментов, а по сути дела – осколков, сохраняющихся даже не на семейном, а на индивидуальном уровне. По сути, мы имеем дело с «культурой» выживания или даже доживания.
2. Если исходить из позиций и состояния старожильческого, коренного казачьего и неказачьего населения – это вымирающие станичные общества и умирающая культура.
Старожильческое население и знание традиционной культуры даже во внешне благополучных районах края – Кореновском, Выселковском (по предыдущим экспедициям) – по оценочным характеристикам, составляют максимум 20%. В худшем (Горячеключевском и др. районах Закубанья) – от 3 до 7%. В социально-демографическом и культурном отношении это не просто критический предел, а полный коллапс. Вымирание старших поколений, отъезд детей и внуков – это массовое явление для Кубани.
3. Ни в Кореновском, ни в Горячеключевском районе нет Программы по исполнению КЗ N° 1264. Нет ее и на местах. Отдельные инициативы и положительные результаты (в ст. Сергиевской, Дядьковской, Мартанской, Саратовской) объясняются в большей степени заинтересованностью и пониманием необходимости такой работы со стороны отдельных лиц: Н.Н. Дымченко (методист по сохранению и развитию культурного наследия ДК ст. Дядьковской), Т.М. Лысенко (учитель школы N° 12 ст. Мартанской, преподаватель истории, кубановедения), или даже «общественников» – Л.Н. Пащенко (ст. Саратовская, общественная организация, этнокультурное общество «Скрыня»).
4. Ни в одном районе, ни в одном населенном пункте организационные структуры Кубанского казачьего войска (реестровое казачество) не проявляют никакого интереса ни к проблемам потомственных казаков, ни тем более – к культуре старожильческого, в первую очередь, казачьего населения («тико водку пьють та гроши получають»).
5. Полностью отсутствует механизм естественной культурной преемственности на уровне семьи. «Дети» и «родители» массовой и традиционной культурой ориентированы на диаметрально противоположные ценности («Трудно жилось <в послевоенное время>, а какие дружные были, как друг другу помогали»; «Ны дай Бог заматюкацца, ны уважыть старшого, пиднять руку на батька, матир... Ты шо!»; «Какое там воровство. Поймають, так дадуть, шо...»).
Н.И. Бондарь, В.В. Воронин
Тягостные наблюдения по итогам Кубанской фольклорно-этнографической экспедиции 2010 г.
Тягостные наблюдения по итогам Кубанской фольклорно-этнографической экспедиции 2010 г.
Источник:
Вконтакте 
Отправить комментарий