Традиционная культура донских казаков и социальные процессы конца XX – начала XXI века

Интерес к корням и традициям возрастает в обществе на определенных этапах развития. В 70–80-е годы XX века в связи с «застоем» в социальной жизни наблюдается тяготение творческой интеллигенции к отражению в искусстве идей и устремлений, весьма ограниченно реализуемых в сфере гражданской деятельности. Так новые направления в литературе (включая драматургию) и музыке – «деревенская проза» и «новая фольклорная волна» – отвечали потребности поиска этнической идентичности в период, когда в соответствии с советской идеологией завершился процесс формирования новой надэтнической социальной и интернациональной общности – советского народа.

В числе других явлений социальной жизни в эти годы возникло молодежное фольклорное движение, сначала охватившее столицы и крупные индустриальные центры, затем распространившееся в провинции. Родившееся казалось спонтанно, оно во многом направлялось и регулировалось государством в соответствии с концепцией, выработанной зарождавшейся в нашей стране наукой – культурологией.

Молодежь включилась в начатый учеными-фольклористами эксперимент, главной идеей которого было «сохранение и возрождение фольклорных традиций» [1], в опоре на два ресурса – организационные способы и средства защиты, поддержки и восстановления традиций и заложенный в самом фольклоре потенциал к возрождению [2].

Одним из главных направлений этого движения стало обучение аутентичной интерпретации фольклора (овладение традиционной манерой пения, игры на инструментах, пляски). Конечной целью при этом мыслилось возвращение фольклора в быт.

«Материалом», сплотившим молодежь и вызвавшим подлинный энтузиазм, стала певческая традиция донских казаков. Ей, особенно на начальном этапе движения, принадлежала ведущая роль, а одна из старинных казачьих песен «На речке Камышинке», повествующая о событиях XVI столетия (избрание Ермака походным атаманом) стала своеобразным гимном и символом фольклорного движения [3].

Почему традиционная казачья культура оказалась столь притягательной и востребованной в современном обществе?

Едва ли не в равной степени важны были как объективные, так и субъективные факторы.

К объективным отнесем свойства самой казачьей культуры, обусловленные спецификой военного уклада жизни и социальной психологии. Наполненная энергией, по своей внутренней природе направленная на диалог она способна сплачивать массы, передавая им свою живительную силу. Идеал мужчины-воина – отважного защитника отечества, родной земли и очага – запечатлен в казачьих песнях и в течение нескольких десятилетий ушедшего и начала нынешнего столетия привлекает внимание молодежи не только Дона, но и всей России. Глубокое почитание казаками традиций предков их духовных заветов и ценностей, созвучность этих заветов запросам современной жизни, делает наследие донских казаков актуальным и востребованным.

В качестве субъективного фактора можно рассматривать личностный – то обстоятельство, что один из идеологов и лидеров движения А. С. Кабанов [4], занимался собиранием и исследованием донской казачьей песни. На ее основе он совместно с Д. В. Покровским [5] разработал методику освоения музыкального фольклора людьми, выключенными из естественной трансмиссии традиции. Эксперимент был начат по инициативе выдающегося отечественного этномузыколога Е. В. Гиппиуса, возглавлявшего в те годы (1971–1983) Фольклорную комиссию Союза композиторов РСФСР. Экспериментальный фольклорный ансамбль (1973) стал своеобразной лабораторией, в которой апробировались прогрессивные научные идеи [6].

Начавшаяся с 1974 года концертная деятельность ансамбля Дм. Покровского вызвала широкий резонанс и необыкновенный энтузиазм молодежи, составлявшей подавляющую часть аудитории филармонических залов России. Вслед за первым возник целый ряд других ансамблей, объединивших вначале музыкантов [7], а затем и любителей – приверженцев ценностей традиционной культуры.

Именно в рамках молодежного фольклорного движения во всех концах страны произошло знакомство широких слоев общества с певческой культурой казачества в ее подлинном звучании, что влекло за собой оживление интереса к истории, казачьему быту, феномену казачества как особому порождению социальной истории.

Казак как социально-психологический тип, взятый в его позитивных качествах, весьма притягателен для наших современников, прежде всего русских, так как в идеальном представлении компенсирует некоторые выделяемые в национальном характере недостатки. Складывавшиеся веками военные традиции были прекрасным историческим примером, а сама фигура казака служила образцом чрезвычайно высоко ценимого во всем мире типа воина [8].

В период, когда значительной частью общества, и прежде всего молодежью, в силу неудовлетворенности внутренним и внешним положением государства была осознана необходимость перемен (вспомним песню В. Цоя «Мы ждем перемен»), соотнесение с казачеством облегчало социальную и этническую идентификацию, не вызывая у молодых людей реакции отторжения.

Важно, что этот всесторонний интерес общества к казачеству нашел отклик как в среде потомков казаков, на местах их традиционного проживания, так и в среде жителей мегаполисов, для которых проблемы этнической и социальной идентичности не столь очевидны. Это, на наш взгляд, явилось одним из импульсов, давших в конце 80-х – начале 90-х. годов толчок новому общественному движению за возрождение казачества.

Оно началось, прежде всего, с широкой пропаганды казачьей истории и культуры, осуществляемой в самых разных формах [9]. Новый импульс получило научное осмысление проблем истории и традиционной культуры казачества во всех ее составляющих в виде камеральных и полевых исследований. С 90-х гг. XX в. казачье движение приняло оформленный вид и нашло юридическую опору.

Первыми шагами на пути признания нового социального движения стали решения Президиума Ростовского областного Совета народных депутатов «Об отношении Советов народных депутатов, их исполкомов к возрождающемуся казачеству» (1990), а также принятое по результатам социологического исследования постановление бюро Ростовского обкома КПСС «Об отношении к движению за возрождение донского казачества» (1991) [10]. На государственном уровне специального внимания казачество удостоилось в законе «О реабилитации репрессированных народов» (1991) и Постановлении Верховного Совета РФ «О реабилитации казачества» (1992) [11].

Казаки заявили о себе как активной, способной к самоорганизации части общества, в чем им, несомненно, помогал бесценный опыт организации и самоуправления. Ни одна из социально-этнических групп в нашей стране такой интенции не обнаружила. Вероятно, данная особенность явилась результатом полукочевого образа жизни в ранней истории и служила противодействием энтропии (рассеванию).

Созданные в процессе движения за возрождение казачьи организации сформулировали конкретные задачи, среди которых были:

– пропаганда истории и культуры (народных обычаев, праздников, песенного творчества;

– возрождение духовности;

– патриотическое воспитание молодежи;

– установление тесных связей с армией и флотом;

– создание военно-исторических клубов и др.

По мнению многих авторов, писавших о возрождении, если чаяния казаков и реализовались, то это относится, прежде всего, к сфере культуры (в широком понимании).

В 90-е гг. активными ее распространителями и пропагандистами становятся различные казачьи общества, в том числе и территориальные (городские, станичные и хуторские). Эти общества, поставив одной из своих задач духовное возрождение России, организовали церковные приходы, воскресные школы для детей, помогли восстановить разрушенные и возвести новые храмы, способствовали привлечению казаков к участию в традиционных праздниках (в том числе престольных, как праздник иконы Донской Божьей матери в станице Старочеркасской), крестных ходах, распространению знаний об истории, быте и культурных традициях донских казаков.

Знание истории, говора, песен, владение традиционными военными навыками (верховой ездой, шашкой, борьбой), ношение военной формы становятся в эти годы важными условиями самоощущения казака. При этом используются как традиционные способы передачи опыта, так и нетрадиционные – посредством письменных и других источников информации (литература, сборники документов, песен, аудио- и видеозаписи).

Значительной частью потомков казаков принадлежность к казачьему роду, территории, наследственной деятельности осознана. Это стимулировало архивные изыскания с целью поиска своих корней, описанию родословной. По выражению М. А. Кутузова «Люди пишут собственную историю, создают собственную мифологию, признавая свою персональную причастность всемирно-историческому процессу. Формируется тип homo historicus — человека исторического» [12]. Нельзя не признать, что в этом процессе значительную роль сыграла просветительская и исследовательская деятельность.

Ввиду практического отсутствия в то время значительных современных исследований по истории и культуре казачества просвещение поначалу ограничивается в основном переизданием работ донских историков, опубликованных до революции и написанных в эмиграции. В Ростове-на-Дону объединение интеллигенции «Шолоховский круг» предприняло рядшагов к переизданию уникальных работ донских историков А. И. Ригельмана [13], В. Д. Сухорукова [14], Е. Н. Кательникова [15].

В Москве выходят работы представителей эмиграции «История казаков» А. А. Гордеева (в 4-х частях) [16], «Казачий словарь-справочник» Г. В. Губарева и А. И. Скрылова [17]. Переиздается по понятным причинам, без указания авторства созданная в начале XX века книга П. Н. Краснова «Картины былого Тихого Дона» [18].

Возглавляемое А. А. Озеровым Ростовское областное отделение Всероссийского Общества охраны памятников истории и культуры, осуществляет репринтное издание работы Е. П. Савельева «История казачества» (в 3-х частях), четырех песенных сборников под редакцией П. Н. Краснова, основных законов Всевеликого войска Донского, записок последнего председателя Донского Войскового круга В. А. Харламова, карты Области войска Донского и пр.

Важной формой просветительской деятельности стало издание энциклопедий [19]. Среди них следует выделить энциклопедию «Народы России», подготовленную учеными РАН, в которой статьи, посвященные казакам, наглядно продемонстрировали изменение методологического подхода к изучению казачества. Академической средой была признана его этническая сущность (в качестве субэтноса или субэтнической группы русских).

Другой формой пропаганды традиций казачества является практическое освоение казаками фольклорно-этнографического наследия в рамках деятельности казачьих обществ, военно-исторических клубов, землячеств в крупных городах России. Число фольклорных ансамблей, по сравнению с возникшими на гребне новой «фольклорной волны» и молодежного фольклорного движения, значительно возросло. В их работе мог принять активное или пассивное участие (присутствовать на занятиях, послушать) не только казаки, но и «сочувствующие».

В содержании деятельности ансамблей выделяются два направления: ориентирующиеся на аутентичное (т. е. близкое подлинному) и на стилизованное исполнение казачьих песен, воспроизведение ритуалов, пляски и европейских танцев.

Первое – представлено такими уникальными ансамблями как «Старина» – рук. Е. Фирсова (ст-ца Кумылженская) и «Бузулук» – рук. Я. Иванов (г. Новоаннинск). Эти коллективы, включающие коренных жителей станиц и хуторов, стремятся к глубинному постижению казачьих певческих традиций, ведут просветительскую и собирательскую работу. Несмотря на то, что они существуют в «глубинке» их высокое исполнительское искусство хорошо известно во всей России как благодаря многочисленным поездкам, так и распространению аудиозаписей.

Ко второму – следует отнести филармонические коллективы Ростова-на-Дону и Волгограда: Государственный Ансамбль песни и пляски донских казаков – рук. А. Квасов, Государственный Ансамбль песни и пляски «Казачья воля» – рук. Г. Боровков, «Казачий круг» – рук. Л. Мельниченко, ансамбль песни и пляски «Лазоревый цветок» – рук. Г. Сипотенков. Они имеют многочисленных последователей в городах и поселках Ростовской и Волгоградской областей. Главной задачей таких ансамблей является создание театрализованных представлений, красочных шоу, на материале казачьего фольклора.

Оба направления унаследованы от предшествующих эпох. Они сложились в ходе более чем векового поиска адекватной формы адаптации традиционной культуры к новым условиям. К сожалению, многие коллективы, сформировавшиеся в рамках эстетики аутентики, под влиянием различных факторов, среди которых на первом месте активная концертная деятельность, все более от нее удаляются: «Любо» – рук. Ю. Хачатурян, «Православный Дон» – рук. Г. Вечеркин», «Станица» – рук. О. Никитенко и А. Кияшко.

В различных областях казачьего наследия предприняты опыты реконструкции: ансамблем «Русская музыка» под рук. Е. А. Дороховой песенного репертуара по записям А. М. Листопадова; Федерацией казачьей воинской культуры «Задонщина» – рук. А. Яровой и Д. Чернов – боевых искусств. Примечательно, что реконструкции эти осуществляются с учетом современных научных достижений в соответствующих областях знания.

Своеобразным опытом адаптации казачьей темы к формам массовой культуры является творчество казачьих поэтов и композиторов. Здесь путь был показан певцами-композиторами А. Розенбаумом, А. Малининым, К. Ундровым и др. В одних случаях оно становится достаточно известным, благодаря выпуску дисков и песенно-поэтических сборников [20], в других замыкается рамками своего локуса (как, например, сочинения И. Гресёва, которые пропагандирует возглавляемый им ансамбль «Кочетовские донцы»). Вполне возможно, что эта форма окажется в будущем жизненной. Феномен казачьей «бардовской» песни остается пока неизученным.

Большой вклад в пропаганду донской культуры внесли писатели, поэты, художники, актеры казачьего происхождения: В. Закруткин, Б. Куликов, А. Калинин, В. Фролов, А.Дьяков, Ю. Карташов, Н. Вечеркин, Б. Пустоветов, М. Соколенко, М. Бушнов, Н. Сорокин и многие другие, а также работники радио, телевидения и прессы А. Ансимов, Э. Шлыков, Г. Губанов, А. Зарецков. С популярными изданиями сотрудничают и донские ученые.

В последнее время пропаганда казачьей культуры вышла на качественно иной уровень. Редакционным советом журнала «Этносоциум и межнациональная культура» реализовано несколько проектов, адресованных казачеству, в том числе альманах «Казачество». В Подольске увидел свет альманах «Донские казаки в борьбе с большевиками»; значительное число статей о казачестве и казачьей культуре публикуется в альманахе «Русские традиции». Энтузиасты на многочисленных сайтах выкладывают литературу о казачестве, изобразительные и звучащие материалы [21]. В разных учреждениях и организациях активно ведется работа по выпуску экспедиционных записей казачьего фольклора на современных носителях. По инициативе генерального директора телерадиокомпании «Теле-Икс» А. П. Зарецкова учреждено радио «Казачий Дон», наряду с традиционными способами трансляции на частотах FM, имеющего и формат вещания online в Интернет [22].

Вовлечение в занятия по освоению различных форм казачьей культуры всех сельских жителей характеризует современную культурную политику реестрового (т. е. несущего в рамках действующего законодательства службу) казачества. Культурное «показачивание» детей и взрослых является одним из путей привлечения в реестр новых членов. Территориальные организации «Всевеликого войска Донского», получающие поддержку государства, таким образом, работают на будущее, расширяя сферу влияния на исторически казачьих землях не только за счет потомственных казаков, но и за счет принятия в казачьи сообщества выходцев из других социально-этнических групп.

Огромной заслугой казачьего движения является формирование казачьего образования в виде кадетских корпусов, гимназий, кадетских и казачьих классов.

Следует признать, что единая концепция казачьего образования в полной мере не сложилась. Понятно, что для учебных заведений разного типа не может быть единой методики обучения и воспитания, но цели и задачи образования, должны быть более определенными.

На начальном этапе существования учебных заведений и подразделений задача была сформулирована как воспитание подрастающего поколения на традициях казаков. Затем все более настойчиво о себе заявила идея создания (или воссоздания) донской казачьей элиты и нацеленность подготовки выпускников на поступление в высшие учебные заведения. Решаются и более частные задачи: подготовка кадров для силовых структур.

Открытие казачьих учебных заведений и введение в программу средних и высших учебных заведений в рамках регионального компонента изучения истории и этнографии казачества вызвало к жизни целый ряд учебных пособий и учебников, а также популяризаторской литературы. В числе активно используемых в учебных заведениях изданий следует назвать «Казачий Дон: Очерки истории» [23], «Историю донского казачества» [24] и «Историю казачества России» [25], «Очерки традиционной культуры казачеств России» [26], «Историю казачества Азиатской России» [27] и, наконец, вышедшую совсем недавно книгу «Казачий Дон: Пять веков воинской славы» [28].

Огромный интерес в обществе и научной среде к казачьей проблематике, не удовлетворяемый спрос на литературу, стимулировали ученых. Бурному росту числа трудов способствовало соединение таких факторов как личная инициатива и заинтересованность, разработка научными учреждениями и научными отделами учебных заведений перспективной проблематики, заказы на исследования и финансирование проектов.

Традиционная культура и уклад жизни казачества уже давно стали областью исторического наследия. С одной стороны, возрождение казачества повлекло за усиление интереса к традиционной культуре, особенно к той ее части, которая помогает самоидентификации: традиции сходов и кругов с их регламентом, предметной атрибутикой, организационной структурой, церемониалами и всеми составляющими ритуализованного поведения; с другой – масштабные преобразования государства, переход к рыночной экономике, вызвавшие резкое снижение уровня жизни, привели на определенном этапе к стагнации и даже разрушению инфраструктуры культуры. Следствием этого явилась деградация организованных форм (хоры, театры, музеи) в местах традиционного проживания казаков.

Постепенное приспособление к новым социально-экономическим условиям вызвало экономический подъем (хотя и неравномерный) и повышение благосостояния. Сегодня мы вновь наблюдаем значительное увеличение числа творческих коллективов, получивших государственную поддержку, и осуществляющих концертную деятельность. Сложнее дело обстоит с межпоколенными связями. Примеры удачного опыта передачи традиций следующим поколениям к сожалению единичны, а воспитание в детских ансамблях в подавляющем большинстве случаев нацелено на публичные выступления, в связи с чем, детьми усваиваются не традиционные бытовые стереотипы поведения (включая и воспроизведение образцов фольклора), а сценические.

Стремительное развитие информационных технологий, новых средств связи привело к тому, что сегодня именно они во многом взяли на себя не только функции коммуникации и просвещения, но и трансмиссии традиционной культуры.

Два охарактеризованных нами социальных движения за «возрождение», конечно неравноценные по своей значимости, на определенном историческом этапе (90-е гг.) развиваясь параллельно, соприкасались и взаимодействовали. Подобно тому как традиционная певческая культура казаков в рамках молодежного фольклорного движения послужила фактором распространения и утверждения в правах аутентичной интерпретации фольклора, став одним из способов социальной адаптации и самоидентификации молодежи, движение за возрождение выполнило задачу институализации казачества [29].

Все сказанное свидетельствует о важной роли приобщения к казачьей культуре в формировании мировоззрения современного россиянина, воспитания у него чувства собственного достоинства, гордости за свою отчизну, ее историю, веры в ее будущее.

Примечания

1. Хотя первый выпуск серии сборников научных трудов НИИ культуры под таким названием увидел свет лишь в 1990 г. (Сохранение и возрождение фольклорных традиций. Вып. 1. / отв. ред. А. А. Банин. М., 1990), проблематика сохранения «национальных фольклорных традиций в условиях современного советского общества» (Художественная самодеятельность: вопросы развития и руководства. Труды 88 / отв. ред. И. Б. Закшевер. М., 1980. С. 3) разрабатывалась сотрудниками института с конца 70-х гг. в привязке к художественной самодеятельности.

2. Сохранение и возрождение фольклорных традиций. Вып. 2. Ч. 1 / сост. А. Н. Иванов, отв. ред. А. С. Каргин. М.: ГРЦРФ, 1993. С. 5.

3. Движение нашло свое организационное воплощение в общественной организации Российский фольклорный союз (1989). Все вошедшие в Российский фольклорный союз любительские ансамбли, независимо от того какую региональную или этническую традицию осваивают или пропагандируют, и сегодня обязательно поют эту песню.

4. Кабанов Андрей Сергеевич (род. в 1946 г.) – московский фольклорист в 70-е гг. работавший в НИИ Культуры министерства культуры РСФСР.

5. Покровский Дмитрий Викторович (1944–1996) – музыкант и исследователь фольклора, руководитель «Ансамбля народной музыки», впоследствии получившего известность под его именем – «Ансамбль Дм. Покровского».

6. Для освоения региональных традиций русского фольклора в качестве консультантов привлекались выдающиеся ученые, такие как Е. В. Гиппиус и А. В. Руднева.

7. Ансамбль Московской консерватории под рук. Н. Н. Гиляровой, Санкт-Петербургской консерватории под рук. А. М. Мехнецова.

8. Непреходящее значение для казака имели ценности коллективной и личной свободы, что отражено, в частности, в толкования самоназвания казак (вольный человек, свободный воин). Свобода дополнялась беспрепятственной возможностью самосозидания личности при равенстве в возможностях («Казаки все наголо атаманы»). Именно личная свобода оставалась той постоянной ценностью, которую удалось сохранить казакам на протяжении истории своего существования. Особое положение, «взысканность», востребованность, наряду с честью и славой, являлись для казаков важнейшим мотивом службы и самой жизни, выработав дух состязательности, соперничества, стремление быть первым, лучшим в массе воинства. В эпоху средневековья, когда личностное сознание и поведение не были важным фактором в жизни человека, казаки использовали тип военной тактики, базирующийся на инициативе индивидуума при высшей степени координации боевых подразделений. Такая же поведенческая установка характерна для духовной культуры. Существенным качеством казака был и остается искренний патриотизм – любовь к отечеству, принадлежность Дону и России. Сохраняемая в ментальности высокая значимость трансцендентных ценностей, религиозность также выделяет казачество. Религиозный опыт, несмотря на кажущуюся анахроничность, на самом деле является одним из способов адаптации индивида и социальной общности в меняющихся условиях.

9. Организация фольклорных праздников в станицах Старочеркасской и Вешенской (с 1984 и 1985 г. соответственно), реконструкции событий военной истории в представлениях Донского военно-исторического клуба, возникшего в 1986 г., переиздании трудов донских историков XVIII–XIX вв., создании циклов радио- и телепередач, документальных фильмов.

10. Озеров А. А., Киблицкий А. Г. Донские казаки: проблемы возрождения и перспективы развития. – Ч. I (История современного донского казачества). Исследования и документы. – Ростов н/Д: ООО Ростиздат, 2003. – C. 3–17.

11. В нем казачество впервые было названо исторически сложившейся культурно-этнической общностью [Постановление Верховного Совета Российской Федерации о реабилитации казачества // Ведомости съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации. – 1992. - № 30].

12. Кутузов М. А. Возрождение казачества: от ролевой игры к государственной функции // Экономические стратегии. – 2006. – № 7. URL:http://www.inesnet.ru/magazine/mag_archiv/?mid=52&cid=1001#article_1001.

13. Ригельман А. И. История о донских казаках / Текст, коммент. и словарь подг. Б. Н. Проценко. – Ростов н/Д: Ростиздат, 1992.

14. Сухоруков В. Д. Рыцарская жизнь казаков // Донские казаки в походе и дома. – Ростов н/Д: Донское слово, 1991. – С. 17–30; Сухоруков В. Д. Частная жизнь донцов в конце XVII и в первой половине XVIII века // Донские казаки в походе и дома. – Ростов н/Д: Донское слово, 1991. – С. 56–70.

15. Кательников Е. Н. Были донской станицы // Донские казаки в походе и дома. – Ростов н/Д: Донское слово, 1991. – С. 31–55.

16. Гордеев А. А. История казаков: Ч. 1. Золотая Орда и зарождение казачества. – М.: Страстной бульвар, 1991; Ч. 2. Со времени царствования Иоанна Грозного до царствования Петра I. – М.: Страстной бульвар, 1992; Ч. 3. Со времени царствования Петра Великого до начала Великой войны 1914 года. – М.: Страстной бульвар, 1992; Ч. 4. Великая война 1914–1918 гг. Отречение государя. Временное правительство и анархия. Гражданская война. – М.: Страстной бульвар, 1993.

17. Казачий словарь-справочник: В 3 т. / Сост. Г. В. Губарев. Ред.-изд. А. И. Скрылов – Репринтное воспроизведение издания. – М.: ТО Созидание, 1992.; Т. 1. Кливленд. Охайо. США, 1966; Т. 2. Сан Ансельмо. Калифорния. США, 1968; Т. 3. Сан Ансельмо. Калифорния. США, 1970.

18. [Краснов П. Н.]. Картины былого Тихого Дона. Т. 1–2. М.: Граница, 1992. – [Стражи порубежья].

19. Донская казачья энциклопедия Владимира Сидорова. – Ростов н/Д: Изд-во Гефест, 1994; Казачество. Энциклопедия / Ред.-сост. А. П. Федотов (гл. ред.) и др. – М.: ИНФРА, 2003; Народы России. Энциклопедия. М.: Большая Российская энциклопедия, 1994.

20. Вечеркин Н. И. То хлеб – то камень, то лед – то пламень. Стихи и песни / Сост. и ред. Т. С. Рудиченко. – Ростов н/Д: Изд-во РГК, 2002.

21. Число сайтов, посвященных казачеству, огромно.

22. http://www.teleiks.ru/radio.html.

23. Казачий Дон: Очерки истории: / В 2 ч. / А. П. Скорик, Р. Г. Тикиджьян и др. – Ростов н/Д: Изд-во обл. ИУУ, 1995.

24. История донского казачества: Учебное пособие / отв. ред. А. В. Венков. – Ростов н/Д: Изд-во РГУ, 2001.

25. История казачества России: Учебное пособие / Отв. ред. А. В. Венков. – Ростов н/Д: Изд-во РГУ, 2001.

26. Очерки традиционной культуры казачеств России / Под общ. ред. проф. Н. И. Бондаря. – М.: Краснодар, 2002. – Т. 1; Очерки традиционной культуры казачеств России / Под ред проф. Н. И. Бондаря. – Краснодар: Изд-во Эдви, 2005. – Т. 2.

27. История казачества Азиатской России: В 3 т. / Гл. ред. В. В. Алексеев. – Екатеринбург: УрО РАН, 1995. – Т. 1. XVI – первая половина XIX века; Т. 2. Вторая половина XIX – начало XX века; Т. 3. XX век.

28. Казачий Дон: Пять веков воинской славы / отв. ред А. А. Озеров, А. В. Венков. – М. : Яуза : Эксмо, 2010.

29. По мысли А. Г. Масалова «Возрождение казачества» – социально-политический процесс, направленный на институциональные трансформации казачьей общности [Масалов А. Г. О парадигмах исследования современного российского казачества // Полиэтничный макрорегион: язык, культура, политика, экономика: Тезисы докладов Всероссийской научной конференции (9–10 октября 2008 г. Ростов н/Д). – Ростов н/Д: Изд-во ЮНЦ РАН, 2008. – С. 201–204].

Рудиченко Т. С. (Ростов-на-Дону)