Как проходили "воинские игры" оренбургских казаков до революции? История вопроса

Выносливость, живучесть, сметливость казаков общеизвестны. Эти качества поражали всех, а особенно иностранцев. Так, англичанин М. Уоллес, автор книги «Россия», был удивлён до крайности способностью казаков «выносить неимоверную усталость и всевозможные лишения». Англичанин отметил: «Они могут жить и процветать при таких условиях, которые скоро обессилели бы регулярные войска. Они в величайшей степени обладают способностью приспосабливаться…» 

Они пришли в наш край первыми. Здесь не было дорог, мостов через реки. Неоглядные степные просторы можно было преодолеть, только будучи прекрасным наездником, обладая выносливостью и хорошим здоровьем. Кочевники встретили появление казаков, мягко говоря, недружелюбно и опасность подстерегала повсюду. Здесь ещё не было России, и казаки были её авангардом. Край отличался суровой снежной зимой и жарким безводным летом. Суровая природа, суровый жизненный уклад закаляли казаков, но для службы этого было мало. Требовались обучение и тренировка.

В «Материалах по историко-статистическому описанию Оренбургского казачьего войска» (Оренбург, 1913, вып. 11, с. 149-150) приводятся сведения из архивных документов, которые касаются обучения и тренировки казаков: «Для обучения строю служащие казаки с 1842 года собираются в станицах в свободное от полевых работ время, пять раз в год, каждый раз не более как на три дня. Сверх того служащие казаки и сиденки обучаются верховой езде, скачке и стрелянию на марш-марше из пистолетов и ружей; между казаками укореняются древние воинские игры; искусное ристание и плавание на лошадях, ловкое действие пикой и шашкой, меткая стрельба в цель, беганье, борьба и прочие гимнастические упражнения, свойственные казачьей службе, для развития удальства и развязности, необходимых в быту».

«Древние воинские игры введены в войске на основании параграфов 26 и 27 приложения 12-го к наказу гражданского управления войска Донского, для чего станичные атаманы с судьями и стариками, в воскресенье и праздничные дни после обеда, обязаны собирать молодых казаков и малолетков на назначенном месте и заставлять их, вместо забавы, заниматься воинскими играми и гимнастикой. Упражнения малолетков в верховой езде, действия оружием, стрельбою в цель и в плавании на лошадях через реку проводились в станицах на основании параграфа 424, главы 13-й положения войска Донского, применённого к Оренбургскому войску параграфом 223-м положения 12 декабря 1840 г.»

В школах Оренбургского казачьего войска физическим упражнениям и спортивным играм уделялось большое внимание.

Казачий офицер П.И. Авдеев в своей книге «Историческая записка об Оренбургском казачьем войске», которая была написана в 1873 году, а издана в 1904 г., на страницах посвящённых казачьей школе, отметил: «Предметы учения заключались: в чтении, письме, арифметике и Законе Божьем... Вменялось также в обязанность учителям обучать учеников гимнастике, строю и фехтованию саблями и пиками». (С. 117 – 118).

Уроки в казачьих школах длились час, а иногда два. Затем дети отдыхали, но отдыхали активно: для них устраивались игры или же казачата отрабатывали гимнастические упражнения. В воскресенье или в праздничные дни учащиеся собирались в школе и строем шли в церковь. Послеобеденное время посвящалось снова фехтованию деревянными саблями и пиками, или же школьники лёгкими дротиками сбивали специальные мишени – соломенные шары, прикреплённые к палкам.

Тренированность ловкости и выносливости нередко спасала казакам жизнь и зачастую подсказывала выход из щекотливых и довольно неприятных ситуаций. Сохранились воспоминания Алексея Селивёрстовича Мелянина, генерал-майора атамана 1-го отдела Оренбургского казачьего войска. В молодости в звании есаула А. С. Мелянин участвовал в Кокандском походе 1875-1876 гг., командовал 1-й отдельной сотней. Алексей Селивёрстович описывает загадочный и вместе с тем забавный случай, произошедший во время парада в честь победы над Кокандским ханством. «Казаки построены были в сотенную полковую колонну и шли на указанных дистанциях переменным аллюром. Сигналы подавал генерал Скобелев. Впереди шла 1-я сотня рысью и удостоилась было похвалы, но вдруг генерал вспылил, крикнул: «Шапка!» Я посмотрел на сотню: у одного казака не было шапки – слетела как раз при прохождении против начальника и лежала сиротой на плацу. Генерал крайне не любил этого и строго преследовал. Остальные сотни проходили больше карьером. Когда все прошли, генерал Скобелев подъехал к моей сотне и удивился, что у всех казаков шапки были надеты. Нельзя было думать, что виновный отлучился из фронта, боясь наказания. Очевидно, кто-то из казаков 2-й или 5-й сотен поднял шапку и выручил товарища, но кто именно – осталось неизвестным. Сначала даже не могли найти казака, который потерял шапку. Генерал посмеялся, назвал всех казаков молодцами за взаимную выручку и дал пять рублей для передачи поднявшему шапку, но, к сожалению, такового не нашлось. Надо иметь большую смелость и ловкость, чтобы в сомкнутом строю поднять с земли шапку. Вероятно, это было сделано замыкающим одной из шедших сзади сотен».

Спортивно-развлекательное действо «Взятие снежного городка» у оренбургских казаков было очень популярно. Происходило «взятие», как правило, на Масленицу. Подробно об этом можно прочитать в работе оренбургского казачьего историка А. И. Кривощёкова «Обряды и обычаи оренбургских казаков». Эта работа была опубликована в журнале «Вестник Оренбургского учебного округа» в 1915 году в № 1-7.

Снежный городок строился на церковной площади или на краю станицы. Каждое казачье общество ежегодно выделяло деньги на возведение «городка» и на премирование победителей. В день соревнований сюда стекалось всё население. В назначенный час в сопровождении трубача и в строгом боевом порядке выезжали казаки, которым предстояло участвовать в соревнованиях. За ними в таком же боевом порядке выезжали мальчишки, вооружённые острыми колышками, которые необходимы для штурма крепостной стены.

Штурму снежного городка у оренбургских казаков предшествовали состязания. Во-первых, это скачки, в которых участвовали все желающие казаки. Во-вторых, соревнование казаков во владении шашками и пиками. Для этого соревнования ставили несколько препятствий и соломенных чучел, которые нужно было на скаку рубить шашкой или колоть пикой. Гул одобрений и крики «браво» были наградой для лихого казака, ловко посадившего на пику соломенного «немца» или в рубке снёсшего метким ударом «голову». Вслед за рубкой следовали соревнования по джигитовке. На полном скаку демонстрировались головокружительные трюки. Самый простой из трюков за три минуты, держась за седельную луку, успеть 5-6 раз спрыгнуть с коня и, словно мячик ударившись о землю, снова взлететь в седло. Для таких упражнений не годится простая рабочая лошадь, нужна хорошая, которая не подведёт казака. После этих соревнований наконец-то начиналось главное действо.

Штурм А.И. Кривощёковым описан в деталях, красочно. Но мы остановимся на взятии маленького снежного городка, возведённого специально для мальчишек: «Каждый старается первым взобраться на вершину городка, где уже стоит поселковый казначей с призами и гостинцами. Однако здесь ребят ожидает искушение. Едва они облепили город, едва столпились у его подножья, как сверху на них посыпался целый дождь конфет и пряников. Это казначей сладкими пустяками смущает детские души. Многие бросились подбирать, но этим моментом воспользовались более опытные и с удвоенной энергией принялись работать руками и ногами, взбираясь все выше и выше к главной цели. Наконец голова одного показалась над площадкой городка, и через секунду сюда вскочил малыш и с сияющим от восторга лицом протянул руку к казначею: «Пожалуйте первый приз!» Представление окончено. Все покидают площадь. Впереди с песней едут казаки, которые взяли городок, за ними также с песней идут казачата, окружённые толпой и чувствующие себя героями».

Будучи на службе в других городах России: Москве, Пензе, Нижнем Новгороде и других, оренбургские казаки устраивали, говоря современным языком, показательные выступления, на которых демонстрировали своё спортивное и воинское искусство. Эти мероприятия привлекали тысячи жителей городов и окрестных сел. Из статьи «Оренбургский казачий полк в Харькове», опубликованной в газете «Оренбургские губернские ведомости» № 40 за 1897 год: «9 февраля на конной площади полком были проведены джигитовка и небольшой манёвр: «взятие снежного городка». Публика, очень любящая это зрелище, ещё с 12 часов запрудила путь на всю громадную конную площадь, сплошными массами охватив с трёх сторон место военных экзерциций… К месту казачьих игр прибыли: командир 10-го армейского корпуса генерал от кавалерии В.Ф. Винберг, начальник 10-й кавдивизии генерал-лейтенант А.М. Ребиндер, бывший командир оренбуржцев генерал-майор Е.В. Шпицберг и много других начальников Харьковского гарнизона».

Из статьи «Возвращение 1-й Оренбургской казачьей сотни из Пензы», опубликованной в газете «Оренбургские губернские ведомости» за 29 августа 1897 года (перепечатка из газеты «Пензенские губернские ведомости» (1897, № 187): «17 августа на лагерном поле происходила джигитовка казаков Оренбургского казачьего войска, прибывших в Пензу для участия в общем лагерном сборе. На огороженном месте более 50 казаков упражнялись в различных действиях, показывая свою силу и ловкость: ездили с необыкновенной быстротой, соскакивали с лошадей на всём скаку и снова садились, быстро мчались, держась за седло и поднявши ноги вверх, стреляли во время езды из ружей и т. п. Для пензенской публики подобные упражнения были новостью и потому не удивительно, что народу собралось несколько тысяч, и казаки вполне оправдали свою славу. То, что делали они, может казаться невероятным, легендарным. По окончании джигитовки изумлённые зрители долгое время беседовали между собой о том, что они видели, и выражали сожаление, что подобное удовольствие приходится испытывать чрезвычайно редко».

Даже во время тяжелейшей экспедиции 1894-1896 гг. по англо-русско-афганскому разграничению у казаков хватало сил для спортивных состязаний. Совершенно неожиданно в книге шведского путешественника Свена Гедина «В сердце Азии. Памир – Тибет – Восточный Туркестан» (СПб, 1899. – 455с.) читателю открываются светлые и очень интересные страницы, посвящённые «международным соревнованиям», в которых участвовали оренбургские казаки.

Свен Гедин пишет: «Эскорт русских составляли 40 (оренбургских – В.К.) казаков, военный оркестр из 18 человек и масса туземцев – джигитов и караванных проводников. У англичан было с собой до 200 солдат индийской армии, индусов, афридиев и канджутцев. Я не стану касаться важных задач комиссии, упомяну только, что нельзя и представить себе более товарищеских и приятных отношений, нежели отношения, установившиеся между этими двумя лагерями, которые отстаивали столь противоположные интересы». В честь знаменитого путешественника были устроены соревнования: «...К великому удовольствию нижних чинов и киргизцев, офицеры обоих лагерей устроили для них грандиозное «тамаша» (зрелище). Праздник начался стрельбой в цель на расстоянии 250 шагов, в которой приняли участие и некоторые из офицеров». «Генералы лично раздавали за стрельбу призы, состоявшие из серебряных чарок, халатов, материй, рублей и рупий... Второе отделение разнообразной программы прошло также очень весело. Началось оно состязанием в силах. Две партии, по 8 человек в каждой, изо всех сил тащили каждая к себе один из концов верёвки, стараясь перетянуть противников. Сначала «тягались» казаки с афридиями, и первые победили, потом киргизы с канджутцами, и опять победила русская партия... Потом состоялся бег в запуски, свободный и в мешках, с перепрыгиванием, вернее, перекувыркиванием через протянутую верёвку, и бег взапуски между «сиамскими близнецами», т. е. попарно связанными людьми». На другой день состоялись скачки: «Около 200-300 всадников собрались на равнине... Дистанция была назначена в 1,5 версты, и казаки обскакали индийских кавалеристов на 2 минуты. Зато в другом соревновании («lime cutting») победителями оказались последние. Были установлены трое ворот (столбы с перекладинами) в одну линию; к перекладинам подвесили картофелины, и наездники должны были, проносясь в карьер под воротами, рассечь на всём скаку одним ударом сабли любую из картофелин пополам, что и удавалось многим». Думается, что казаки проиграли только потому, что этот вид состязаний до этого не был им знаком. Много было и других забавных и экзотических видов соревнования. Знаменитый путешественник сильно переживал, что в походе потерял фотоаппарат, а увиденное требовало быть запечатлённым. Считая себя плохим рисовальщиком, он всё же нарисовал нашего казака, и рисунок поместил в своей знаменитой книге.

Из сохранившегося приказа № 494 от 18 июля 1916 года по Оренбургскому казачьему войску следует, что четырёхнедельные лагерные сборы казаков призыва 1916 года (это один из призывов, которому здорово достанется в гражданскую войну) инспектировал наказной атаман генерал Михаил Степанович Тюлин (он будет расстрелян в 1935 году).

От взгляда атамана не ускользает ничего: жильё, питание, состояние лошадей, но главное – военная и физическая подготовка казаков. Каждый казак сам по себе – герой, а вот геройское или хотя бы боеспособное воинское подразделение должны создать офицеры. Вот им-то да ещё младшим командирам досталось больше всего от наказного атамана. Отличился хорошей подготовкой 2-й отдел Оренбургского казачьего войска. Атаман отдела полковник Евдюков был удостоен благодарности. В ходе смотра благодарности получили прапорщик Ефимов, подхорунжие Соломов и Антонов, хорунжий Алексеев. Из приказа № 494: «7-й сотни 3-й взвод. Командир подхорунжий Соломов. Взводное учение было произведено отлично: казаки учились так, как в пору только старослужащим. Барьеры взяли очень хорошо. Благодарю подхорунжего Соломова за отличную подготовку казаков». Смотр подготовки в 3-м отделе был провальным. Разгневанный атаман посадил под домашний арест на двое суток прапорщиков Нелюбина и Колобова, прапорщику Атарцеву за плохую подготовку казаков был объявлен строгий выговор. М. С. Тюлин в приказе среди недостатков отмечал: «Посадка не выработана», «казаки сидят крайне разнообразно и в большинстве неправильно», «стремена не пригнаны, повороты и заезды делают не одновременно», «многие казаки не знают, что делать. Останавливаются и ждут других». Были недостатки в обучении рубке шашкой и владении пикой. Казачьи пики во время русско-японской войны были жестоко критикуемы русскими военными и ненавидимы японцами. Этот вид казачьего оружия оскорблял их: «Вы, что, гоняете нас палками как мальчишек?», – негодовали они. Тем не менее обучение казаков владению пикой продолжалось. Казаки должны были колоть стоячее чучело и лежачее. В ходе смотра выяснилось, что казаки, даже из самых лучших взводов, лежачее чучело колоть не умеют. Офицеры их просто не учили этому. Казаки лежачих не бьют!

Не сразу после революции и гражданской войны оренбургские казаки стали «обычным сельским населением». В книге Н. Евсеева «О прошлом и настоящем оренбургских казаков» (Самара, 1929) отмечено: «Казаки остались военными. Воинский дух, уклад, привычки, сноровка сохранились. Казаки любят военное дело, конный и стрелковый спорт, строевые занятия, состязания, рассказы и беседы на военные темы. Характерно, что до сих пор сохранился станичный спортивный патриотизм: если казак станицы Сакмарской забрал призы по рубке в посёлках Каменноозёрном и Нежинском, то по этому поводу каждый сакмарский казак при удобном случае обязательно скажет или напомнит». Ещё какое-то время бывшие станицы усиленно готовились к состязаниям, считая, что победа в них важна для престижа посёлка. Потом эти соревнования канули в Лету…