В Одессе на Украине прошло велоралли "100 км за 10 часов", приуроченное ко Дню Освобождения в Великой Отечественной войне

Девять утра. Аллея Славы. Старт. Отдельные группы матерых велоспортсменов в полной боевой готовности коротают время за профессиональными беседами, иногда разводят в стороны руками, демонстрируя масштабы собственных спортивных достижений. Участь остальных – нервно метаться и выспрашивать, где и что дают. Регистрация и выдача табличек с номерами в этот раз почему-то полностью легли на плечи всего двух организаторов. Над их палаткой неспроста развевался транспарант «Железные люди». Еще бы – раздать почти две тысячи номеров меньше, чем за час! В прошлые годы это проходило как-то продуманней. А тут еще толпа оголтелых желающих поучаствовать, которые не озадачились подать заявку в течение почти года (!) предварительной регистрации. Большинство из них, кстати, посчитали, что их незаслуженно не допускают к празднику спорта и громко возмущались.

 
Несмотря на все проволочки, старт дали почти вовремя. Ваш корреспондент как всегда застрял, общаясь с коллегами, еще в последний момент пришлось вытряхивать из карманов кучи рекламного и агитационного хлама (его под шумок было роздано великое множество). В результате я гордо возглавил хвост колонны. Зато за первый час гонки удалось сильно поднять спортивную самооценку, так как первые двадцать километров я уверенно обгонял всех, а меня – никто. Я стремительно шел к победе.

Проход колонны по городу был организован на удивление грамотно: непрерывный зеленый коридор от старта до Двух Столбов обеспечили работники ГАИ и мотоциклисты из службы экстренной мото-помощи (СЭМПО). Боюсь даже представить, что думали при этом автомобилисты в бесчисленных пробках. Но железобетонная карма велосипедистов, закаленная ежедневными проклятиями в их адрес, выдержала, и катаклизма не случилось. Тем более, что одесситов, открыто радовавшихся встрече с колонной, было гораздо больше.

Вообще, я первый раз в жизни почувствовал себя космонавтом: толпы прохожих с настоящими улыбками вышли поприветствовать участников сотки. Вместо глупых шуточек из толпы слышались искренние: «Молодцы!» и «Удачи!» – небывалая для нашего времени доброжелательность в чистом виде.

За городом велосипедисты уже на равных конкурировали с потоком машин. И без прикрытия СЭМПОвцев нам пришлось бы худо. Они отсекали из потока наиболее зарвавшихся участников движения, которые преднамеренно создавали угрозу безопасности велоколонны. К счастью, автохамов было немного. В целом, как показала сотка, статистика в пользу нормальных людей. А оставшихся, по моему субъективному мнению, куда действеннее превентивно строго наказывать за безответственное поведение на дороге, чем потом искать виновников резонансных ДТП.

Обогнав всех, кого смог, к двадцатому километру я оказался среди тех, у кого соотношение выносливости и дури приблизительно равнялось моему собственному. Мы взяли общий темп, и мелькание незнакомых лиц (или что там у велосипедистов мелькает) прекратилось, стало возможным непринужденное общение. Так я узнал, что движет людьми в этой гонке. Одни хотели что-то доказать себе, другие – окружающим (эти к тому моменту проходили вторую половину дистанции), но были и люди с необычной мотивацией. Одному моему собеседнику за финишное время меньше четырех часов его любимая обещала испечь пирог. Другой выехал на сотку для испытания на прочность новых кроссовок. Моя личная мотивация, кстати, тоже была нестандартной – ведь нельзя просто так взять и отказать редактору. К тому времени впереди замаячили светлое будущее и чай с баранками на КП №1.

Контрольный пункт №1 расположился в селе Мирное. Как раз к моему приезду в селе гремел типичный для середины прошлого века патриотический митинг. Из динамиков звучали казенные и немного пыльные, но оттого не менее правильные и трогательные слова о героях и подвигах Великой Отечественной. Здесь я во второй раз почувствовал себя космонавтом, когда ко мне подошел настырный, но вежливый мальчик Костя и попросил автографы для себя и своей мамы. Заметив мое удивление — мол, какой из меня герой, — мальчик Костя объяснил, что в их селе такие торжественные события – большая редкость и для него автографы «людей с гонки» тоже артефакт. А еще Костя не смог вспомнить мамино отчество – его дед погиб на войне задолго до рождения мальчика, и он не знает его имени. Но к следующему апрелю он пообещал узнать историю своего деда. Вот такое оно – патриотическое воспитание в действии. Уехал я из села Мирное под гром настоящего салюта из настоящих «мосинок».

Следующие полсотни километров прошли по тому же сценарию, что и в Мирном: на КП – народные гуляния, вдоль сельских улиц – школьники с транспарантами, дети тянут руки для приветствий. И прочая бесхитростная атрибутика знакового события в лишенной разнообразия глубинке.

Леонид Ржепишевский, один из «отцов» сотки, как-то заметил: «Пускай даже и добровольно-принудительно, но дети приходят посмотреть на велопробег. Им хочется того же, и может быть, через год, два или пять кто-то из них тоже выйдет на старт».

Едем дальше. Дорога вопреки ожиданиям не такая уж плохая, за исключением нескольких ям. Кстати, среднюю часть маршрута можно безо всякой карты описать так: все время – по улице Ленина. Ведь трасса – главная улица в каждом селе. И неизменно носит имя вождя.

Чем ближе мы подъезжали к Одессе, тем тяжелее становилось крутить педали: во-первых, дорога превратилась в привычный танковый полигон и все время шла вверх, во-вторых, мне сильно аукнулась проявленная на старте прыть. Велогонка действительно стала испытанием: скорость упала вдвое, приходилось все чаше делать остановки. Как я одолел последние десять километров, вспоминать не хочется. Только на родной 411-ой батарее ко мне вернулось осознание происходящего: на меня из кустов вышел немецкий унтер-офицер. «А наши где?» – вырвалось у меня. «Там уже все», – ответил мне на чистом русском немец. «Данке шон», – подумал я и поехал к финишу.

Пересекая финишную черту, я в третий раз ощутил себя космонавтом, для которого после перегрузки наступила невесомость.

Со свидетельством о прохождении сотки за позорное время семь часов и двадцать четыре минуты я поплелся домой. До дома осталось еще двенадцать километров, но это уже совсем другая история.

Дмитрий Адамовский