Практика боевой психофизиологии

Интеллектуалы, на которых держится деятельность спецслужб, не должны проигрывать на близкой дистанции ни по каким позициям. В бериевские времена такие вещи полностью исключались высокой подготовленностью оперсостава, а сейчас происходят очень часто. Оперативником-волкодавом может считаться только интеллектуал, натренированный физически, с сильной волей и обостренными системами восприятия, мгновенными боевыми рефлексами, способный подсознательно контролировать конкретную ситуацию и логически управлять ходом событий вообще.

У человека есть все, что ему нужно. Боевой и психофизиологический потенциал можно разбудить, разработать и реализовать в боевом качестве. Механизмы обостренного экстрасенсорно - интуитивного восприятия и боевой рефлекторности были и есть в каждом человеке, но только они скрыты и заторможены, потому что не востребованы. И способом их прямого пробуждения является жизнь в экстремальных ситуациях. Предварительная натренированность звериного чутья по приведенным выше методикам быстро проявляется в условиях голода, холода, бессонницы и постоянной реальной опасности, но при обязательном выполнении боевой задачи. Нужда и страдания могут открыть тренированному человеку то, что скрыто от других. Голод, холод и бессонница в боевой обстановке пробуждают в человеке первобытные скрытые боевые инстинкты и вызывают защитные реакции в естественном стремлении выжить. По тренированным ранее и настроенным боевой доминантой нервным путям обостряются все виды восприимчивости, координация, реакция, и очень часто возникает внутреннее оперативное ясновидение.

Известно, что голод сам по себе не дает организму, зашлаковываться, и поэтому все воспринимающие системы внутренне очищаются и обостряются, особенно обоняние. Повышается чувствительность на органические и неорганические соединения, особенно на яды и токсины. Когда нет сладкого табака, алкоголя, мяса, это является естественным боевым состоянием живого организма, которое сложилось тысячелетиями. Поэтому в боевой обстановке, при безусловной необходимости выполнения поставленной задачи, когда нечего есть и некогда спать, мобилизуются нервные и физические резервы организма, к человеку возвращается естественный иммунитет, и резко снижается общая заболеваемость.

В буддийской практике просветления духа существует жестокий, но верный способ обострения всех выше описанных систем восприятия. Он заключается в том, что человека помещают на продолжительное время в абсолютно темную и звуконепроницаемую горную пещеру с ограниченным объемом обеспечивая ему минимум еды и питья. В человеке действительно просыпалась интуиция, экстрасенсорика, обостренное ощущение сути вещей и пульса Вселенной. Но буддисты «забывали» проинформировать широкую публику о том, что в пещеру человек заточался добровольно и целенаправленно, предварительно получив психотренинг, сходный с вышеописанными методиками. И, что самое главное, такой «курсант» в кромешной тьме и вечном безмолвии обязан был выполнить какую-то заданную ему умственную работу. Только тогда у него просыпались все те психофизиологические качества, о которых повествуется в этой главе. И только при таких условиях испытуемый выходил из пещеры просветленным и в состоянии «великого спокойствия». Такое получалось только у интеллектуалов. Психокинестетики, помещаемые в такие пещеры в порядке эксперимента, выходили оттуда деморализованными или «с поехавшей крышей». На войне такой способ не годился.

Месяц жизни в боевой обстановке стоит полгода учебного процесса. Возникающая временами жестокая, смертельная опасность при общей установленной тренировками направленности нервной системы часто вызывает к срабатыванию так называемый рефлекс цели, который, в свою очередь, мобилизует к действию скрытые резервные возможности организма, в том числе обострение интуиции, интуитивной боевой реакции, координационно-пространственного баланса, и, бывает, открывает «третий глаз» — внечувственное восприятие.

Звериная интуиция от природы заложена у отчаянных, бесшабашных и одержимых. Следовательно, один из путей к такому восприятию у людей интеллектуального склада лежит через изменение характера и темперамента. Ничто так не изменяет человека, как реальная жестокая необходимость, пробуждающая природный рефлекторный механизм спасения. Но к моменту реальной опасности этот механизм у курсанта должен мобилизовать инструктор. Отговорки «не могу больше» на тренировках, особенно под конец, не должны быть. Под конец тренировки, когда на исходе физические силы и нервная энергия, жестокая необходимость выступает в лице инструктора с хлыстом в руке. «Можешь! Вперед!» Последние минуты тренировки, когда курсант выполняет учебную задачу на запредельных возможностях, голодный и невыспавшийся, в холодной воде, резко высвобождают что-то первобытно-звериное. Отсеиваются при этом только самые слабые. Организм нормального человека сам находит пути компенсации природных нервных недостатков при появляющейся необходимости — у флегматиков появляется реакция, у чрезмерно возбудимых — терпение. И у тех, и у других крепнет воля и обостряется внимание.

Интеллектуал с пробужденным уровнем первобытного подсознания в боевой обстановке срабатывает намного эффективнее нетренированного психокинестетика. Преимущества интеллектуалов — их мозг, органы чувств, реакция, боевая экстрасенсорика и интуитивная рефлекторность — могут развиваться, намного опережая тупых и одержимых, которым все это отпущено от природы до какого-то предела, за который они перейти не могут!

Да, психокинестетики обладают врожденной природной наблюдательностью, чутьем на опасность, реакцией  и жизненной проницательностью. Однако существенно развить эти возможности психофизиологическими тренировками они не в состоянии. У психокинестетиков имеется генетически установленный предел, выше которого совершенствование психофизиологических функций становится невозможным. Психофизиологический потенциал кинестетиков жестко зафиксирован их биологической природной организацией. Напротив, у интеллектуала с его пластичной формой высшей нервной деятельности специальные тренировки по приведенным в данном пособии методикам обеспечивают поразительное развитие психофизиологических функциональных резервов. Это происходит потому, что между развитием коры головного мозга — его думающей части, и под- корки, обеспечивающей «темную» подсознательно-рефлекторную сторону деятельности человека, существует прямая функциональная связь. Как уже упоминалось, с развитием какого-либо одного отдела головного мозга рефлекторно активизируются и другие его функции. Умственно развитые интеллектуалы несопоставимо более обучаемы всем видам восприятия, методике звериного чутья и боевой экстрасенсорике, чем необразованные и неспособные к учению индивидуумы.

Интеллектуальная деятельность мозга — это основная база для развития интуиции, и у интеллектуалов она несопоставимо больше, чем у существ низшего порядка, у которых мгновенная природная интуиция основана не столько на приобретенном опыте и обработанной информации, сколько на неизвестном им самим внутреннем магнетизме.

ВСПОМОГАТЕЛЬНЫЕ МЕТОДЫ МОБИЛИЗАЦИИ ИНТУИТИВНОГО ВОСПРИЯТИЯ

Наиболее распространенным и доступным методом закрепления интуитивного рефлекса является ассоциативная привязка реакции на обстановку, обусловленная ассоциативной психоэнергетикой низшего уровня. Ассоциативные психогенные тренировки — это мысленное соединение того, что отработано и известно, с тем, что тренирующийся пытается удержать в памяти мышечных или пространственных ощущений. При этом зрительные образы обязательно переводятся в разряд ощущений, сопрягающихся друг с другом.

Если вышеназванный процесс сопрягается с эмоциями, особенно с положительными, тренировочный процесс идет намного быстрее.

Алкоголь, действуя наркотически, ослабляет работу сознания, приближает человека к животному, на очень короткое время увеличивая чувствительность к акустическим, световым, инфракрасным и прочим воздействиям, обостряет интуицию и чувство опасности, но на очень короткое время. Затем надолго наступает притупление чувственности.

Табак как слабый наркотик также притупляет сознание, но «отпускает» интуицию — она заметно обостряется, но тоже кратковременно, а затем притупляется, резко и надолго. Поэтому табак и алкоголь применяются очень редко и по необходимости — там, где требуется «подтолкнуть» вдохновение для творческого разрешения проблемы. При длительном применении алкоголь и никотин снижают уровень восприятия, общую реакцию и интуитивную рефлекторность.

Многие задают вопрос — зачем все это надо? Зачем нужно мучительно отрабатывать на бревнах этот идиотский баланс и набивать себе синяки? Зачем эта экстрасенсорика с ее интуицией и рефлексами? Разве нельзя просто взять пистолет, побольше патронов и тренироваться без этого дурацкого психотренинга?

Да, можно. Но уважающий себя оперативник-волкодав стреляет на уровне мастера спорта, а при скоростной стрельбе в экстремальной обстановке даже еще результативнее. Для достижения такого стрелкового уровня, тренируясь обычными способами, нужно лет 5—6. В условиях военного времени этого приходилось достигать за 6 месяцев. Но сделать это можно было только при мобилизации внутренних резервов человека.

Работа на тренированном зверином чутье и рефлекторном автоматизме позволяет уходить от чужого выстрела в «маятнике», инстинктивно-бессознательно выполняя единственно правильное действие в определенный ситуацией момент. Оперативник чувствовал, когда противник начинал давить на спуск, и это чувство само «кидало» оперативника в сторону от пули. Обостренное звериное чутье дает возможность почувствовать в темноте затаившегося противника и «достать» его выстрелом. Способность ощутить засаду дает возможность ее обойти. Интуитивный автоматизм движений поможет «выкрутиться» во встречной дуэли одному против нескольких и прорваться, если заблокирует противник. Огневые контакты возникают неожиданно и протекают на предельных скоростях — кто мгновенно не воспринял обстановку, тот промедлил и погиб. Кто мгновенно «сработал» на рефлексах — остался жив и победил. Обостренное звериное чутье давало шанс опередить противника — всегда оказывался прав тот, кто выстрелил первым. Работа на внутренних физических ощущениях связывала воедино комплексную систему, несовместимые по физиологии виды боевой деятельности — стрельбу и рукопашный бой.

И, в конце концов, интуитивное восприятие при оперативной работе с живым человеком позволяет сразу понять: врет он или говорит правду, настроен ли он дружелюбно или намерен выстрелить в спину.