Русское боевое исскуство

При всей своей значимости, область эта изучена мало, как никакая другая, до сих пор она — белое пятно в истории и современности. Изучение этого вопроса находится на стыке многих наук. Отсут­ствие же интереса большей части обще­ства к собственному культурному насле­дию ведёт к утрате последних источников знания, что незамедлительно выльется в дальнейшую деградацию.

Боевое искусство - искусство брани, не только телесной, но и той, о которой говорил блаженный Павел: «... Несть на­ша брань к крови и плоти, но к началом, и ко властем, и к миродержителем тьмы века сего к духовом злобы поднебес­ным...» (Еф. 6.12). Это искусство «служе­ния свету» ("культур"), по сути — защи­ты, сохранения и продолжения рода. Сво­ими истоками восходит оно к брачным боям и боям за территорию, которыми движет инстинктивный механизм сохра­нения и продолжения рода. Параллели этому можно найти в животном мире, где неагрессивные брачные бои самцов явля­ются формой межполового общения. При наличии яда, когтей и зубов брачные поединки имеют инстинктивный «кодекс чести», безопасность особей гарантирова­на. Исключение составляют черепахи, которые, не имея возможности самостоя­тельно перевернуться со спины, будучи опрокинутыми, погибают. Но это единст­венный случай среди миллионов видов.

Ритуализация брачного боя в мире людей, придание магических свойств са­мому действу и отдельным элементам увеличивают сферу его применения. Рождается обрядовый бой, символом ко­торого становится мужское оплодотворя­ющее и охраняющее начало, а двигателем — механизм морали. Истоки боевого ис­кусства в этом плане едины для всех народов. Далее у каждого свой путь раз­вития.

Реликты обрядовых боёв и архивные материалы позволяют составить пред­ставление о таких боях у славян. Их можно разделить на два цикла: календар­ный и семейный. В календарный входят все, связанные с аграрными, поминаль­ными обрядами, а также с брачными играми молодёжи. К семейному относят­ся бои на похоронах и свадьбе.

В боях, входящих в состав аграрной магии ритуальные удары, борьба, ката­ние по полю и т.п., по представлениям древних, символизировали оплодотворение земли, способствовали защите уро­жая от неблагоприятных условий. Бои на похоронах, поминках — «драци по мертвеци» — реликты древних тризн, бойований — элементы культа предков. Цель их — доказательство жизнеспособности по­томков. Бои на свадьбе (сватовстве, бра-нинах, свадебном пиру, вьюнинах) — отголоски отношений родового общества. Ритуальное противоборство родов жениха и невесты, из-за невесты (как плодородного начала) должно было благоприятствовать деторождаемости, аграрному плодородию, благополучию семьи и рода. Реформация – обрядового боя – отпадение ритуальных рамок и магических функций – послужила становление игрового боя. В нем на смену морали приходит нравственный механизм, основой которого является своеобразный свод правил и уложений – Уговор. В связи с этим бой видоизменяется, дается толчок развитию тактики и стратегии.

База развития боевого искусства — крестьянская община. Такие же явления, как дворянская родовая борьба, казачьи «пластуны», боевая система в монастырях и т.д. — всего лишь естественные ответв­ления, в основном военно-прикладного характера.

Кулачный бой

Среди мужских развлечений и забав самым любимым в народе были «кулач­ки» — игра, распространённая повсемест­но. Все возрасты были ей покорны, би­лись с семи лет и далеко за семьдесят. Самые крупные бои собирали до десяти тысяч участников, во время их проведе­ния прекращались все другие занятия. Бои и целые кулачные баталии проходи­ли круглогодично (календарный цикл). Зимой бились не только в праздники, но и по воскресеньям. В разных губерниях, волостях и уездах зачастую календарь боёв был свой, так как существовали мес­тные праздники.

В конце XIX века зафиксированные кулачные бои у русских достигали своего апогея на масленицу, у украинцев — на рождественские святки, у белорусов так­же на святки и на Ивана Купалу (пере­житок обрядовых функций). У русских известно четыре вида кулачного боя:

«один на один»» — то же, что «сам на сам» или «охотницкий бой» (бой, на который выходили «по охоте», то есть по своему желанию). Следующий вид, очень древ­ний — «свалка-сцеплялка». В нём идёт противоборство двух партий бойцов, без каких-либо построений и порядков ли­ний, или же это бой, где каждый бьётся сам за себя.

Вид «раз за раз» близок к виду «один на один», но здесь соперники наносят удары в строгой очерёдности. Самым же любимым был бой «стенка на стенку» или «край на край». (Речь о нём пойдёт ни­же).

У украинцев и белорусов известно по два вида кулачного боя. Украинские «один на одного» и «лава» — подобие «стенки на стенку» у русских, но в одну шеренгу. У белорусов — «адзин на адзин» и «сценка на сценку».

Обычай биться «на кулачки» распро­странился и на ближайшие соседние на­роды, он развивался и обогащался от взаимных культурных контактов. Изве­стно, что у грузин в Тифлисе устраива­лись кулачные бои (муштис-криви) на масленицу, а так же на второй день Крещения. Самый большой, «авлабарский» кулачный бой, был на день Крас­ной Горки.

Аксаков в «Семейной хронике» опи­сывает кулачные бои на озере Кабан в Казани между русскими суконными сло­бодами и татарскими слободами, нахо­дившимися на противоположных берегах озера. Казанские суконщики считались к тому же лучшими кулачными бойцами в России.

Как сказано выше, обычай биться «на кулачки» существовал в разных местах со своими местными особенностями. И всё же можно примерно восстановить общие черты его проведения во время праздника, игрища и т.д. ,характерны для большей части  территории России.       

Подготовка к «кулачкам» начиналась задолго до самого боя, когда люди выходили со дво­ра и направлялись на место гуляния, игрища. При этом неважно, где проходи­ло само действо — в своей или соседней деревне, за городом. Шли ватагами пар­ни, девки; играли гусли, балалайка, позже уже и гармонь (улошные наигры­ши); пелись песни. Парни задирали друг друга и девок (позже это вылилось в целую частушечную традицию). Дальше —больше. Встречая «улицу» из соседней деревни, вступали с ней в музыкальный диалог-состязание.

У атамана нашего

Ножик пошире вашего,

Ножик пошире, повострей,

И атаман побоевей.

Тут же шли мужики своими компа­ниями, бабы; пели и судачили. А на месте гуляния «молодёжь» и «мальцы» уже заводили хороводы, разные игры. Выходили плясуны — кто кого «перей­мёт»,

Мы с товарищем плясали,

Ремешки резиновы.

Девки из кути глядели,

Только рты разинули.

Состязались борцы на кушаках, на пальцах, на ремне и т.д. Боролись «всхватку» (обоюдный захват крест-на­крест на спинет целью бросить соперни­ка на землю). Каждый на игрище де­ржался своей компании по возрасту и положению. Центром же всеобщего вни­мания было начало кулачных боёв. Выходили бойцы, делали «уговор» (правила, по которым будет идти бой). Поединщики трижды обнимались и це­ловались, показывая, что между ними нет личной вражды. Конец боя зависел от уговора: бой мог кончаться падением од­ного из участников или идти до первой крови (военные же поединки полковод­цев или лучших воинов перед битвой шли «на буйны головы» — до» смерти).

Если один или оба соперника участ­вовали в бою с деревянной дубиной ("ос­лоп", «чекмарь» и т.д.), бой переходил в палочный, его полтавское название— «дубинник». Соперник мог не ответить на вызов, потому что палка во многих мес­тах не считалась значимым оружием, главную роль играло владение техникой. Использование палки зависело также от уговора. Известнейшие бойцы предпочи­тали биться голыми руками, они чаще всех использовали и технику ног (опять же по уговору), применяемую лишь на поединках. Этим заботились о меньшей травматичности тех бойцов, которые не знали о боевых качествах друг друга.

Кончался «охотницкий» бой, и ка­кой-нибудь залихватский парень вызы­вал против себя несколько человек, слу­чалось, более десятка, в бой «на кругу» (вариант «свалки-сцеплялки»).

Выходи, ребята, биться,

Чем зажмурившись ходить.

Я один сюда пришедши,

Ох, слабо ж меня побить!

 Бойцы окружали смельчака плотным кольцом. Кончался бой падением «захвальщика», или же он разгонял окру­жавших его. Неожиданно всё могло пе­рерасти в «свалку-сцеплялку». Здесь, как и в бою «на кругу», главную роль играла техника «кругового» боя, позволявшая успешно биться сразу с несколькими со­перниками одновременно. Она была ши­роко распространена на Руси и наряду с техникой ведения боя на льду (а зимой чаще всего именно там и проводились «кулачки») является чисто славянской особенностью.

И вот начинается главное действо: на поляну «выкатили» мальцы из двух ко­манд, расположенных по разным концам поля боя (команды комплектовались на селе — по территориальному, в городе — по профессиональному, в прошлом же — по родовому признаку). Это ребята 7-10 лет, которые «зачинают» бой. Для «зачи­на» зимой применялись снежки, летом — еловые шишки. В некоторых местах со­перники просто остро задирали друг дру­га шутками, что зимой обычно заканчи­валось совместным барахтаньем в снегу.

Кто-то полетел в сугроб, кому-то раз­били губу, и клич «наших бьют» собирает подростков 12-15 лет. Они уже комплек­туют свою однолинейную «стенку», у них уже имеется свой атаман — сильный подросток, который руководит и управ­ляет маневрами «стены». Одна из «сте­нок» под напором отступает, и на арену выходят «выростки» со своей «стенкой» — им по 17-19 лет.

 Старшие смотрят, как бьются их сы­новья, внуки, правнуки. Подзадоривают бойцов, дают советы. Скоро черёд взрос­лых.

Атаман подал команду,

Старики пошли в након.

 Уходите, малолетки,

Ныне вышел вам закон.

Основная «стенка» состоит из взрос­лых, женатых мужчин. Она имеет по минимуму три эшелона, три шеренги бойцов, одна за другой, попеременновступающих в бой (как сквозь гребёнку). Только на Украине бились в одну шерен­гу, как уже говорилось. Атаман или «во­жак» старшей «стенки» заранее распре­деляет бойцов по боевым линиям в зави­симости от их качеств. Так, бойцы лов­кие, но лёгкие по весу, любящие простор для своей техники «отскоков и наско­ков», выигрышной в поединках, встают по флангам (крыльям). Массивные и крепкие бойцы занимают место в середи­не «стены», называемое «чело» или «грудь». В центре ряды теснее, они позво­ляют проводить только технически-юве­лирную работу руками.

Бойцы не могут сильно маневриро­вать, им приходиться принимать на себя массу ударов, защищая середину «стены» от прорыва. Атаман выбирает и «клино­вых» — сильных, выносливых бойцов, образующих в центре «чела» треуголь­ник, задача которого — прорыв середины линии противника -—«дать клина» — с дальнейшим расширением его и разру­шением порядков «стены» соперников. Это заканчивается обычно бегством про­рванной стенки, если на помощь не подоспеет «надёжа» — боец или бойцы «за­садного полка».

Проломили в нас серёдку,

Ихний старшой завопил,

Ноги дать уже хотели,

Да «надёжа» подкатил.

«Надёжа» — обычно известный ку­лачный боец. Он один мог биться подчас со всей стенкой» соперника, имел почёт и уважение в окрестностях, громкое про­звище: «Гром», «Стосил», «Стойкий», «Кремень» и т.д. Врываясь в пролом своей «стенки» с шапкой в зубах, он должен был задержать наступление со­перников, дать возможность своим со­браться с силами, вновь построить ше­ренги для контратаки. «Надёжа» не участвовал непосредственно в бою, стоял по­одаль, ожидая своего момента. Сделав дело, возвращался на место и вновь на­блюдал. Наблюдали и бойцы «засадного полка». Они стояли в укрытии, чтобы разведчики и глазеющие не предупреди­ли противника о запасе сил. Действовал «засадный полк» иногда независимо от главной «стенки», в нём были лучшие бойцы, каждый из которых мог биться с десятком. Хотя у бойцов основной «стен­ки» не было уверенности, вступит в бой их «засадный» или нет, обычно он всту­пал и играл решающее значение.

Из архивов можно узнать, что в бою участвовало очень много ударных инст­рументов, задающих ритм: барабаны, та­релки, литавры и т.д. Музыканты сами не участвовали в бою, они являлись непри­косновенными личностями.

Число участников боя доходило до нескольких сот в деревнях и нескольких тысяч — в городах. В городах, чтобы не перепутать в такой массе своих и чужих, бойцам на помощь приходили купцы. Они привозили целые возы рукавиц и кушаков разных цветов. По цвету пояса бойцы и различали друг друга. «Стенки» в городах насчитывали до нескольких сотен участников в ширину и десятки рядов в глубину. Это усложняло атаману управление всей «стенкой», и он выбирал себе помощников: сотских, десятников и пятидесятников. Управлял «стенкой» атаман при помощи звуковых сигналов, специальных боевых кличей. Древние пешие военные построения славян строи­лись и управлялись подобным же обра­зом.

В кулачном бою одним из основных маневров «стены» был «дать с крыла» — это означало активное наступление фланга с целью смешать линии соперни­ка и расчленить его ровный и плотный строй. Еще одна задача — вынудить со­перника ввести все силы его шеренг сразу в бой, а затем и «засадный полк».

Опасность маневра «с крыла» при чрезмерном увлечении им состояла в том, что противоположная сторона могла «дать клина» — разрушить ослабевшую «серёдку». В некоторых районах маневр «с крыла» был запрещён правилами.

Самое же первое, общее для кулач­ных боёв правило, известное и доныне, это — «не бить лежачего», «не бить на лежок». Человек, присевший на корточ­ки, уже считался «лежачим». В некото­рых местах также — поднявший правую руку вверх. Правило соблюдалось везде. Нарушителей строго наказывали и свои, и чужие. Случаи нарушения встречались очень и очень редко. Уважение к исстари установленным порядкам было несоизме­римо выше...

Противоположная «стенка» проходи­ла мимо выбывших из строя «лежачих» бойцов, которые могли вернуться в свою «стену» только обежав вокруг поля боя, потому что действовали правила «биться лицом к лицу, грудь к груди» и «сзади не заходить».

Правила предусматривали также равное количество бойцов в основных «стенках», не считая «надёжи-бойца» и «засадного полка». Бойцы явно неравные по качествам не вставали друг против друга. В «стеношном» бою бились один на одного, двое на одного не наступали. Это правило действовало до вступления «над­ёжи-бойца» и бойцов «засадного полка», которые бились одновременно со многи­ми.

Правила запрещали применение лю­бых увечных ударов в бою, например» «в косицу» (висок), «свернуть салазки» (нижняя челюсть), «по мусалам» (в лицо сбоку), удар зубчаткой (с выдвижением средней костяшки кулака), все удары в область глаз (пальцами), горла, носа. Также — удары «под микитки» — по-другому «под хрящи», «в душу» (удар в нижнее левое подреберье в направлении к сердцу) и т.п. Также была запрещена работа локтями. Во многих местах — вообще удары в голову. При честном ведении боя и опытных бойцах травма­тизм был нулевой — за этим строго следили обычно старики 70-90 лет. Они подчас и сами в азарте вступали в бой, и тогда «молодые и здоровые» валились под их размеренными и точными ударами.

Правила запрещали различные ук­ладки, свинчатки и т.д., утяжеляющие удар. Если под чьим-то ударом уж очень много падало бойцов и это привлекало внимание, то его обыскивали, и если что находили, то били нещадно. Отсюда и правило, встречающееся в некоторых районах — «рукавички долой», —с од­ной стороны, чтобы не было закладок, с другой — кожаные рукавицы сами по себе усиливали жёсткость удара. Запре­щалось бить того, на ком «мазок», то есть кровь. Если и после сообщения бойцу, что он окровавлен, тот продолжал бить­ся, говоря «не чую», то бой продолжался. Если же он получал некоторую травму или начиналось сильное кровотечение, то свои же бойцы оттаскивали его от боя.

Были и те, кого называли «малосиль­ный горячек». Они всю свою силу трати­ли на первых десятках минут, а потом в бессилии падали на землю. А ведь «ку­лачки» продолжались по времени не­сколько часов, с перерывами же — и несколько дней.

Бой кулачных «стенок» кое-где кон­чался колокольным боем (он служил знаком к окончанию сражения). В боль­шинстве случаев бой заканчивался побе­дой одной из «стенок», которая определя­лась гранью или межою, за которую победители «выгоняли» соперников. А потом победители и побеждённые шли в обнимку по домам пить пиво и петь песни. В городах кулачники, часто делали «заклад» (премия победителю). Заклад бывал как вещественным, так и нет. В основном это было определённое количе­ство пива или самогона. Позднее появи­лись денежные «заклады», выплата кото­рых налагалась на всю «стенку». Если побеждённые не могли в срок выплатить «заклад», то их атаман должен был за­лезть на фонарный столб на главной улице и кричать определённое количест­во раз «петухом». Конечно, до такого позора обычно не доходило.

Долго в памяти кулачников оставал­ся день этого праздника, где «греют бока и старый радикулит и румянят щёки». Отличившиеся пользовались всеобщей славой и уважением на протяжении дол­гого времени.

«Заслышит дед своей печи призывный гомон боя, и встрепенётся в нём сердце старого кулачника; кряхтя, сползёт он с печи, выйдет потихоньку за ворота. Хоть посмотреть, послушать, вспом­нить старое. Смотрит, смотрит, а потом, не помня как, очутится среди кулачни­ков, ринется в бой. А через несколько минут с разбитым носом и окровавлен­ным лицом, но удовлетворённый, кряхтя ещё сильнее, снова с трудом забирается на свою печь. В этом году дожил до боя, ещё раз в жизни бился, ещё раз и, может быть, последний." (Фомин. Кулачные бои в Воронежской губернии. Воронеж, 1925).

Омск 1993г.